Казалось, увидев богиню, осознав, что его собственное божество тоже блуждает где-то по миру, он должен был уверовать во всё это и броситься в храм — бить поклоны. Но… Эрри — обыкновенная женщина; сколько б она ни была сильной, бессмертной, она не становится чем-то невероятным. Да, эльфийка, но больше ничего особенного Дар, сколько ни старался, найти в ней не мог.
Его женитьба на Сэе должна была подарить ему Лиару. Надо же, проклятая не солгала, они и вправду тут, вдвоём, почти что вместе. Вот только такой свою королеву Тьеррон хотел видеть меньше всего. Бесконечная вера в какие-то глупые, опостылевшие ему идеалы храма давно уже начала раздражать, а Лиа скрывалась за своей религией так, будто бы та и вправду походила на высокие каменные стены замков или городов.
Ветер бил в спину — так, словно толкал вперёд. Но тишины не было и здесь; стоило только взойти на холм, как Дарнаэл почувствовал себя пленником своей собственной армии — он терялся в бесконечных приветствиях и в тихом, но вполне различимом гуле военного лагеря.
Следовало идти дальше, но от своего народа не убежишь никуда, разве что на тот свет. Они ещё не понимают — быть сильной армией недостаточно для того, чтобы свергнуть сумасшедших, которых ведёт магия. Если Торресса нападает своей силой, то это даже не соперник.
Но достаточно ли они глупы, чтобы так поступить, эти абсолютно не воинственные люди? У них ведь нет своего сумасшедшего короля, который бы постоянно толкал вперёд, заставлял драться — и побеждать каждый раз, как они сталкивались с чужими армиями. У них есть только толстый и немного недолугий Галатье.
— Ваше Величество! — оклик заставил его обернуться — потому что надо всегда реагировать, когда тебя зовут твои подданные. По правде, это надоело ему меньше, чем бесконечные ссоры с Лиарой — может быть, стоило в очередной раз удариться в мировую политику.
Желательно после того, как всё это закончится.
Мальчишка был бледен — и казался младше его собственного сына. Лет восемнадцать, не больше; таких редко берут в армию, а других элвьентцев тут просто не было. Да и светлые, почти белые волосы, отчаянная белизна кожи и испуг в глазах выдавали в нем одного из жителей Эрроки, может быть, из каких-то северных деревень.
— Что? — Дарнаэл посмотрел на него, не сумев выдавить из себя и тени улыбки — плевать, что его только что назвали «Величеством». Лиара могла бы радоваться этому обращению в Элвьенте, наверное, но Дар не был столь наивен — просто парень опасается, что солдаты отреагируют на него как-нибудь не так за оскорбление короля. Да и как он к нему обратится? «Эй»? «Погоди, чужой король»? «Я ненавижу тебя, но у меня есть новости»?
Нет, разумеется. Все эти фразы существуют разве что в фантазиях Лиары, а те далеко не так безоблачны, как должны бы быть.
— Там… — он ткнул пальцем куда-то на лагерь. — Вас ищут. К вам… Там говорящая змея!
— Кто, прости? — Дар вздохнул. Всё это походило на какую-то злую шутку — сначала говорящая эльфийка-богиня, теперь уже и говорящая змея. Что дальше? Лиара, признающая свои ошибки, Шэйран во главе армии или Эрла замужем за каким-нибудь злейшим врагом её матери?
— Змея, как в божественных легендах! — глаза парня светились то ли счастьем, то ли диким ужасом, и он всё тыкал пальцем в сторону ряда костров. — Ваше Величество, они просили привести вас…
Дарнаэл вздохнул. Просили, как же! А если бы он не вышел из города? Его б так никто, скорее всего, и не нашёл.
Парень, казалось, спешил, будто на пожар — всё мчался и мчался вперёд, не в силах приостановиться хотя бы на несколько секунд. Дарнаэл на бег, впрочем, не срывался; говорящей змеи ему вполне хватало и в спальне, Лиара имела чудную способность обращаться в неё безо всякого волшебства.
Но до пресловутой змеи они и без того добрались слишком быстро. Мальчишка будто бы растворился в толпе чужих солдат, только указав рукой на людей, с которыми должен был поговорить Дарнаэл; никакой змеи больше не было — лишь светловолосая девушка и вполне знакомый посол Торрессы.
Эльфийка — не следовало и гадать, чтобы понять это. Острые уши, чуть раскосые глаза и какой-то странный, будто бы уставший и постаревший вместо тела взгляд.
— Ваше Величество, — она выпрямилась, отталкивая Бонье со своего пути, тоже измученного и дрожавшего. — Я рада, что вас всё-таки нашли и привели сюда. Это я та змея, о которой шла речь.