— Я счастлив, конечно, что ты остришь, — Первый вздохнул, — но было бы неплохо, если бы ты хоть что-то делал.
— А что тут вообще от меня зависит? — скривился Шэйран. — Рри мёртв, сколько б нам это ни стоило. А магия и её равновесие не в моей компетенции, — парень только раздражённо пожал плечами. — Я не могу разобраться с тем, что изначально от меня никогда не зависело. Я ж не король. Так, — он хмыкнул, — ничего не умеющая паршивая овца.
— Ведь я уже сто раз говорил тебе о том, сколько в тебе клокочет силы. Разве нет?
Рэй хмыкнул. В глазах его, синих, как и у отца — и у предка, от которого он унаследовал свой необыкновенный дар, — плескалось отчаянное раздражение.
— Моя сила — это глупости. Я могу колдовать, равно как и любой достаточно одарённый маг. Больше ничего. Все эти бесконечные резервы, которые можно из чего-то черпать… Ну есть они. И что? — Рэй фыркнул. — Пламя на пальцах и уникальные заклятия — учите им Монику, ей понравится больше.
— У неё нет того, что есть у тебя.
Шэйран закатил глаза. Раздражение сменилось сарказмом, буквально пылавшем в его взгляде.
— Мне, знаешь, Первый, нравится эта фраза. Как будто можно сказать, что во мне есть большее, чем мне кажется, потом запрыгнуть на коня и ускакать в закат. А как пользоваться… ну, это разве имеет значение? — он поднялся с трона, который ненавидел даже сильнее, чем его отец, и подошёл поближе, сложив руки на груди. — Каждому можно сказать, что он рождён для большего, а потом ждать того момента, когда он схватится за скипетр и булаву и поставит весь мир на колени. А если мне не хочется? Ваша магия залетела не по адресу. Отдайте её кому-то. И не надо говорить, — Рэй хмыкнул, — что это хорошо, что я не хочу власти. Я хочу — но только е в моих руках не должно быть. Я не способен. Лентяй с потенциалом — это лишь лентяй с потенциалом, сколько не называйте его великим и всесильным, но забитым жестокой матерью. Она не такая уж и жестокая, может быть, понимала, кого и чего лишает.
— Понятия не имею, — Дарнаэл повернулся к нему, — как у таких сильных родителей могли родиться пассивные дети? Ведь Лиара с самого рождения повторяла Эрле, что из неё должно получиться что-то могучее, логично, что она не хочет. Но в тебе, Шэйран, жизни меньше, чем в этом троне.
— Ну, вот с троном мы как раз и схожи, — фыркнул парень. — Половине народу хочется, но устроиться поудобнее не получается, подлокотники мешают.
— И что в тебе играет роль подлокотников? Длинный язык?
— Дурная наследственность. Какая славная была бы игрушка, будь у неё чуть меньше магии.
Дар не рассмеялся. Не стал в очередной раз тянуться к силам, которые отразили бы ему реальное положение дел, потому что это не имело никакого значения.
Рэй уже знал, что может с помощью своей магии — и хоть бы раз в порыве жажды власти или просто желания полюбопытствовал, что именно ему надо сделать, чтобы своими чарами воспользоваться. Дарнаэлу прежде казалось, что это плохо — а теперь он думал, что, может, и замечательно, что парень так реагирует. Сколько лет он сам прошёл к этому осознанию?
— Мы должны найти источник, — промолвил он. — И закрыть его. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы этот мир превратился в пыль, равно как и все предыдущие.
— Кто из нас бог, я или ты? — фыркнул Рэй. — Зачем мне это говорить?
— Затем, что утром нужно уходить, — покачал головой бог. — Хочешь ты того или нет, но от долга не избавиться, даже если он просто отвратителен. Я б не отказался, знаешь, сбросить с себя эту гадкую пелену и навсегда забыть об обязанностях. Посвятить хотя бы пару лет личной жизни.
Шэйран ничего не ответил. Он подошёл ко второму окну и упёрся руками в подоконник, будто бы пытаясь высмотреть там, за стеклом, что-то необыкновенное и дивное. Но нет, его встречала только сплошная, равнодушная пустота, и хотелось смеяться — какой смысл во всём, что происходит?
История всегда циклична. Рэю казалось, что такое уже должно было случаться с кем-то другим — не мог же он быть здесь первопроходцем?
— А ведь Дарнаэл Первый, — протянул он, — не был богом. Не помнил своего потрясающего прошлого. Не мог его помнить, впрочем. И как так получилось, что он сумел стать тем, кем все мы его знаем? Создать Элвьенту? И к королевской династии он не имел ни малейшего отношения. Откуда в нём знания о том, как руководить магией?
— Ты ждёшь, что я расскажу сказку о счастливых обстоятельствах, и ты скажешь, будто бы с тобой такого никогда не случится? — Дарнаэл к нему не повернулся. — Сказка не так уж и прекрасна да радужна.