Он виде Источник, он знал, какова его аура на вкус — будто ребёнок, что безошибочно из множества незнакомых женщин определит свою мать, не по её яркой, запоминающейся одежде и не по странной причёске, не по чертам лица, какими б они ни были, а потому, что она пахнет, как его мать, и руки у неё, как у его матери, нежные, добрые, ласковые.
Вот только в Источнике не было ничего доброго. Холод и ненависть — вот что чувствовал Дарнаэл, безошибочно утягивая за собой всю вереницу последователей, будто на верную погибель или, напротив, настоящее спасение.
Сейчас Эрри оказалась немного позади, что-то тихо втолковывала Монике, словно пыталась развенчать её бывшую уверенность в собственной религии. Хороша богиня — равно как и её мёртвый изнутри послушник-полуэльф.
Кони едва-едва шагали, уставшие после долгой дороги. И Шэйран — на своём вороном, — будто бы специально подъехал чуть ближе к Первому, но так и не задал никакого вопроса.
— Если ты хочешь спросить о том, как на самом деле задействовать твою магию, то это последнее — чему я тебя научу, пока пылает Источник, — Дарнаэл промолвил это тихо, будто бы даже осторожно, так, чтобы за стуком копыт по пыльной тропе не было слышно ни единого его слова.
Рэй протянул руку — не к божеству, а к лесу, — и зелень у обочины этого жалкого подобия дороги потянулась ему навстречу.
— Вот она — магия, на которую я способен, — улыбнулся весело он. — Вот она — та магия, которой я хотя бы могу управлять. А всё остальное — это так, дым…
Дарнаэл лишь усмехнулся.
— А растения, по-твоему, сотворены из чего-то другого, чем весь наш мир?
— Ну, тогда отец бы уже давно покорил все страны на свете, — рассмеялся Шэйран. — Ну, слушай, Первый… Неужели тебе, великому божеству, никогда не хотелось вернуться в то прежнее состояние, когда ты был просто королём? Как в той жизни, единственной, о которой сохранилось хоть что-то?
— Ты и вправду считаешь, что на самом деле у меня были и другие жизни?
— Разумеется, были, — Рэй вздохнул. — Ожил раз — бывает. Дважды — значит, это случалось довольно часто. И Эрри — тоже. Но реальные следы остались только после этой жизни. Король Дарнаэл… Удивительно, вы в этих ипостасях оставили реальные имена, получили свой природный дар… Почему всё другое было не так?
— Может быть, потому, что это были решающие возвращения. Единственное, что позволило нам быть вместе не только там, где прежде было место только хаосу, а и в обыкновенном мире, — Дарнаэл теперь смотрел под ноги своему коню, будто бы опасался увидеть там какую-то кочку.
Шэйран сосредоточиться на зелени не мог. Он плохо чувствовал магию — или не обращал на это обычно внимания, — он был глух к мольбам природы и к тому, как пылали ауры этого мира, да. Но ему хватало и того, что он знал, чтобы понять, что что-то давно уже пошло не так, как следует. И почему-то спрашивать, что именно, не хотелось.
— Ведь мы едем к Источнику, верно?
— С чего ты взял?
— Это логичнее всего. Ты раз сто упомянул о том, что, пока он открыт, ничто не даст моей магии действовать так, как надо. И тысячу — что мне придётся колдовать, сколько б я ни отпирался. Логично сначала отправиться к источнику, а потом, разобравшись с ним, к моим родителям, — пожал плечами Рэй.
— Маг, обучавшийся в Вархве, думает логично. Немного странно для этого мира.
— Позорно наследному принцу двух великих династий не думать головой, — высокопарно отозвался Шэйран, но в синих глазах всё ещё плескалось странное, казалось бы, совершенно неуместное веселье. — Я плохо учился, ты знаешь. Очень плохо. Меня никогда не интересовали ни власть, ни слава, я был слишком увлечён побегом из матриархата, чтобы всё это успело мне забить голову. Только интересно, насколько смертелен этот ваш Источник.
— Насколько глупы жертвы, что попались в его сети, или насколько они умны, — ответ Дарнаэла звучал туманно, но он вряд ли способен был выразиться немного точнее.
Мужчина лишь обернулся на Эрри, словно собирался сказать что-то и ей, но при этом не проронил ни единого слова, вновь сконцентрировался на том, что было там, впереди. Может быть, он и увидит что-нибудь. Источник, например. Или отрезок своего прошлого.
— А ведь вы с Эрри всегда вдвоём. И не надоедает?
— А твоему отцу надоедает твоя мать? — пожал плечами Дарнаэл.