— То есть я ещё и за Маркова тебя похвалить не смогу.
— Не больше трёх в день, как и договаривались.
— Отлично, — рисую яблоко на стикере и приклеиваю к краю монитора. — Я буду записывать, а потом звонить тебе в субботу и нахваливать за всё то, что не уместилось в лимит рабочего времени.
Полина наклоняется ко мне через монитор, рассматривает стикеры, переводит на меня хитрый взгляд. Я вижу только её довольное лицо над экраном, и она чертовски смахивает на Чеширского Кота. Ну, скорее кошечку.
— Тогда тебе придётся посвящать этому занятию всееее свои выходные целиком. Знаешь, чем это закончится?
— Твой муж меня отпиздит?
Полина прыснула от смеха, и меня это умилило.
— Знаешь кто ты?
— Судя по тому, сколько ты хохочешь, приходя в мой кабинет — клоун.
Она снова смеётся.
Практически идеальный смех. Не хватает только задорных «ахах», как умела Дашка.
Полина обходит стол, кладёт передо мной стопку папок.
— Какая же ты умничка. И стикеры всегда приклеиваешь там, где мне подписи ставить надо. Золотце, а не сотрудник.
— Мне кажется, ты Катю так и не поблагодарил, что она нас познакомила.
Перед Катей, конечно, очень нехорошо получилось. Она меня поддержала в самый хуёвый момент моей жизни, но как только на горизонте вновь объявилась Даша, я обо всём на свете забыл.
— Чего ты так поморщился?
— Ты права. Она так внезапно уехала тогда. Морщусь от чувства вины перед твоей подругой.
— Сейчас я девочкам отдам документы, думаю, они сегодня успеют всё передать. Вы с ребятами разработали отличную приложуху, хочется уже быстрее её в дело пустить.
— Спасибо. И я Кате очень за тебя благодарен. А ты ей за меня?
— Зная, как давно и сильно она в тебя влюблена, я восхищена ею. Другая на её месте никогда бы не порекомендовала такую сексапильную подругу на работу к объекту страсти, — Полина расправила плечи и упёрла руки в бока, — ревновала бы ужасно. Но она действительно любит тебя.
— Не меня, а тот образ, который создала в своей голове.
— Думаю, ты прав. Она явно тебя идеализирует, — Полина морщит нос и бьёт меня по плечу. — Ох, как она мне про ваше знакомство рассказывала! Ты — герой, один против троих хулиганов, всех победил и унёс перепуганную до смерти Катю на руках. Неудивительно, что она под таким впечатлением осталась.
— Ой, забудь, эта история яйца выеденного не стоит.
— Для кого как.
— Кто бы мне сказал, что такой фигнёй должен заниматься разработчик… — открываю последнюю папку и ставлю подписи напротив салатовых стикеров.
— Скучаешь по коду?
— Тоскую.
— Давай придумаем тебе подпись в виде кода. Я забыла стикер на последней странице, — Полина кладёт мне руку на плечо и чуть наклоняется. От неё не пахнет духами. Скорее какой-то едва уловимый аромат крема для тела или дезодоранта. И мне это нравится. — Нет, не в этой папке. Там, где для БД. Ты сегодня опять допоздна?
Я ставлю подпись напротив уже так давно привычного «Генеральный директор ООО “ДокБит”».
— А разве есть повод для исключения?
Она забирает папки и возвращается к противоположной стороне стола.
— Как Ванечка? — садится, подпирает подбородок ладонью.
У Полины крупные руки. Но сама она тоненькая и высокая. И эта погрешность в пропорциях придаёт ей изюминку.
Как сочетание маленьких черт лица с широкими распахнутыми глазами у моей жены.
— Всё хорошо, спасибо. Обожает свою няню. Ей так легко удаётся его успокаивать, если он капризничать начинает. Чудесная женщина.
— Здорово, когда есть кому помочь с ребёнком. Можно и вдвоём куда-то сходить. Мы с Вовкой будем в субботу отмечать годовщину, пять лет в браке.
— Поздравляю.
— Спасибо. Хотим поужинать в одном ресторанчике на Лубянском. Говорят, там офигенные стейки. Если понравится, скинуть адресок? Может вы с Дашей соберётесь как-нибудь.
Не знаю, стала ли Даша употреблять мясо, или это всего лишь фотки в аккаунте. Но точно знаю, что она лучше умрёт с голоду, чем будет есть со мной.
— Да, конечно, скидывай. Твоему вкусу я доверяю.
— Ок. Я к тому, что ты на работе всё время, Даша проектами разными занимается. В выходные ты с ребёнком, она на мероприятиях. В будни ты в городе остаёшься, они с Ванькой в доме. Вы вообще видитесь?
С того дня, как мы расписались, нам успешно удавалось избегать друг друга. Так что скоро сможем отметить первую годовщину «Не виделись ни разу».
— Что ты так удивлённо бровь приподнимаешь? Вредно для отношений так мало времени вместе проводить. Детей у меня нет…тут я не советчик. Но в браке побольше твоего буду. Знаешь, сколько пар разводится в первый год после свадьбы?
— Ты пошла учиться на семейного психолога? Учти, фирма эти курсы оплачивать тебе не будет.
— Ладно, я поняла, — она снисходительно хмыкнула. — Но адрес скину, если мы останемся довольны. А ты обещал мне фотки.
— Блин…
— Макс, через две недели празднуем день фирмы. Не могу поверить, что ни у кого не осталось фотографий с вашего первого сабантуя!
Дурацкие фотографии. Впрочем, если бы Полина не попросила найти их, я, может, и не узнал бы, какая беда случилась у Антона. После того, как он уволился, мы все эти годы не общались.
— Чего ты хочешь, семь лет прошло.
— Не тридцать семь же, у всех были телефоны.
— Мы бухали, было не до фоток. Но… у меня есть данные на физическом носителе.
— Флешка?
— Я снимал на Полароид.
— Серьёзно? Нет, вы посмотрите на него, с такой гордостью кивает, будто новейшие технологии использовал.
— Я неравнодушен к ретро.
В былые времена Даша на такую фразу обязательно прошлась бы по возрасту Марины, и победно ухмыльнулась. Конечно, для двадцатилетней девушки люди за тридцать — это какие-то тёти и дяди.
Полина уходит, и я просматриваю непрочитанные сообщения.
Татьяна Георгиевна сегодня ещё не прислала ни одного видео с Ванечкой. Скорее всего, Даша опять устроила с ним фотосессию.
Ну да, не постит ничего в своём аккаунте, очень занята.
Абсурдно. Её имя теперь всегда в совокупности с моей фамилией. Но с тех пор, как это произошло, я не вижу и не слышу Дашу. Социальные сети — единственное окно для меня в жизнь моей жены.
Ладно, нужно быстро сгонять в лофт, забрать фотки.
В будний день я уж точно не столкнусь там с Дашей.
6. Даша
А если она сделает Ване что-то плохое? За то, что я с ней так разговаривала.
Он там один. И никто никогда не узнает.
Ущипнёт. Не покормит.
…ударит.
Животный ужас сковывает виски, и в ушах начинает звенеть. В глаза как будто осколки стекла попали.
Уже не ясно, от чего больнее: от страха за ребёнка, или от того, что этот мерзкий страх вообще появляется.
Я не должна, не должна позволять себе чувствовать хоть что-то к маленькому существу, о котором не собираюсь заботиться. Потому что твёрдо решила — после развода он останется с Максом.
Нельзя привязываться.
Страх сменяется яростью.
Я представляю, что прямо сейчас возвращаюсь обратно.
Врываюсь в дом.
Застаю её кричащей на ребёнка.
Кидаюсь на эту женщину.
Вцепляюсь в её волосы.
Ненавижу чёртову Татьяну Георгиевну!
За то, что она с любовью относится к Ване. Имеет право на это. А я, его мать — нет.
Конечно, это всё глупости. Она ничего не сделает. Она хорошая. Просто не повезло оказаться няней в нашей семье.
Какой неприятный опыт вынесет эта женщина после того, как уйдёт от нас. Этот опыт наверняка сделает её хуже.
Я совсем перестала думать о последствиях. О следах, которые оставляют мои поступки.
Потому что обо мне не подумали, когда уродовали мою жизнь.
— Поздравляю. Порадуете мужа сегодня, — мой гинеколог снимает перчатки. — Теперь всё можно.
— Что можно?
— Заниматься сексом. Только аккуратно, не спешите. Сразу не будет так же хорошо, как до родов. Зато потом будет ещё лучше, чем было.