Доктор сразу же возвратился — как раз к тому моменту, когда дверь поддалась и рухнула внутрь…
ПЕРВЫМ, на кого наткнулся вбежавший в поселок Директор, оказался Зверобой. Он шагал по улице к лесу, посвистывая и помахивая палочкой. За спиной у Зверобоя висел мешок, и не нужно было обладать большой проницательностью, чтобы догадаться: Зверобой отправился охотиться на птиц, а в мешке у него запрятан самострел. С тех пор как охота была запрещена, а огнестрельное оружие полностью изъято, Зверобой браконьерничал чем придется. И зачем? Добро бы еды не хватало!
В другое время Директор бы с удовольствием воспользовался удобной возможностью поймать его с поличным и на законных основаниях выпихнуть из очереди на распределение гравитационных кушеток — последнего слова техники из серии «Счастливый быт». Но сейчас было не до того. Распаренный, задыхающийся Директор налетел на Зверобоя и схватил его за плечо.
— Стой! — одышка мешала Директору говорить, лицо покраснело от напряжения. Зверобой решил, что попался, и струсил.
— Чего ты, чего цепляешься, — забормотал он, пытаясь вывернуться из-под ладони Директора. — Чего пристал? Теперь что же получается, и пройти невозможно, чтобы цепляться не начали!
— Да подожди ты, — простонал Директор, — помолчи немного. — Ты вот что. Зверобой, — сказал Директор, восстановив дыхание, — беги, поднимай народ, пусть все собираются на площади.
— Была охота, — продемонстрировал свою независимость Зверобой, окончательно уверовавший, что опасности для него нет. — А что стряслось?
— Разбойники напали. Хотят склады со Всевозможными Благами поджечь, понял?
— Давно пора, — злорадно сказал Зверобой. — Раз не желаете по справедливости, так и вообще не надо. А то если директорская жена или там теща — то пожалуйста, а если простой какой человек — так в очереди не достоишься.
— Доиграешься у меня! — рявкнул Директор. — Ну-ка, что там у тебя в мешке, а? Беги, тебе говорят!
— Ладно, ладно, — Зверобой решил не перегибать палку. — Кого звать-то?
— Всех! Всех зови, кого увидишь. Быстрее, сколько тебе объяснять!
Зверобой независимо запылил по улице, имитируя бег, а Директор побежал в противоположную сторону, оглашая поселок призывными криками.
Чтобы районный Директор бегал по поселку и вопил — такое случалось редко, и потому народ собрался очень быстро.
— В общем, так, — объявил Директор. — В нашем районе появились смутьяны и насильники. Они против Далеких Друзей, против Всевозможных Благ и собираются склады наши сжечь. Я сам от них едва живым ушел.
Далее Директор сказал, что нужно немедленно изловить смутьянов и направить, как полагается, на перевоспитание.
После этих слов толпа заметно подалась назад. Энтузиазма не ощущалось. Никому не хотелось связываться с разбойниками — людьми, по всей видимости, отчаянными, да к тому же вооружен ными.
— Вы куда? — закричал Директор, завидев, как крайние начали потихоньку шмыгать в переулки. — Не понимаете, что ли? Всех Благ лишимся! Этого вам нужно?
— Чего ты так кричишь, — попытался успокоить его Никотин, прозванный так за то, что в нарушение Закона об общественном здоровье тайно выращивал в горшках на подоконнике табак и курил по ночам. — Ну сгорят склады — и черт с ними. Далекие Друзья в момент новые поставят и Блага пришлют. У них этих Благ — не счесть. Помнишь, когда в Гусином районе дирекцию наводнением смыло — сразу взамен новые склады построили и Блага завезли. Недели не прошло!
Никотин приходился Директору свояком, потому Директор смотрел на его грехи сквозь пальцы и не вычеркивал из списков соискателей Всевозможных Благ.
— Тут совсем другое дело, — объяснял Директор. — Эй, куда побежали! Всех с очереди поснимаю! Поймите вы: стихия, случай — это одно, а когда вы спокойно смотрите, как допускается беспорядок, — совсем другое. Тут вам никаких Благ не восстановят! Получается, что вы заодно с нарушителями, одобряете вроде. Да не бойтесь, никакой опасности нет. Я сейчас Инспекцию Порядка вызову. Главное — показать, что мы не дремлем, не хлопаем, значит, ушами!
Но слушали его плохо и, едва Директор отводил взгляд, норовили удрать. Пришлось принять меры построже. Директор крепко упер ноги в землю и сощурил глаза. Никуда они не денутся. Вот и первый. Суетится, за спинами прячется…
— Ключник! Ну-ка иди сюда! Ты вроде холодильник новый хотел получить? Ни черта не получишь! Всю жизнь придется теплое пиво хлебать. Сейчас же вычеркиваю тебя на три года!
— Ну что ты. Директор, — сникнув, заюлил Ключник. — Я всегда как нужно. Как скажешь, так и сделаем. Я же не убегаю, ты же видишь.
— А ты. Сенокос, тоже в лишенцы захотел попасть? Я тебе это устрою, не сомневайся. Не видать тебе банного иллюзиона как собственного затылка. Ага, то-то же. Рыжий, а ты куда направился? Твоя жена тут просила кое-что, так я сейчас сразу позабуду!
Жена Рыжего тут же начала пихать супруга в бок и шептать на ухо. Рыжий огрызнулся, но пятиться перестал и даже сделал вид, будто обижен несправедливыми подозрениями Директора.
Минут через пять отряд был сформирован. Вокруг Директора собралось десятка полтора мужчин, тоскливо переминающихся с ноги на ногу.
— Вот так, — удовлетворенно сказал Директор и отер пот со лба. — Сейчас вызову Инспекцию Порядка и сразу вернусь. Не вздумайте разбегаться — всех вычеркну из очереди!
Директор был убежден, что никто и не подумает ослушаться. Немного задевало, что не удалось заставить Зверобоя. Мешок свой он уже куда-то спрятал — этим его больше не прижмешь, а на прочие угрозы поплевывал. Даже когда Директор схватил его за рукав и торжественно пообещал, что лишит его не только нового безынерционного самоката, но и ограничит по вечерам подачу энергии в его дом по подозрению в самогоноварении. Зверобой нагло ответил: «Ничего, перебьюсь как нибудь». И, посвистывая, ушел демонстративной перевалочкой. Ну ничего, попадется еще Зверобой, паршивец этакий…
— ВСЕ НАПРАСНО, — с горечью произнес Спинк, оглядывая оплавленный пульт районной трансляции. — Они действительно все предусмотрели. Термический заряд, наверно, сработал, как только мы начали ломать дверь. Посмотрите, здесь уже все почти остыло.
Едкий запах горелого пластика наполнял помещение.
— Они опытнее нас, — сказал Астагвер. — Мы всего лишь жалкие дилетанты. Но это начало, Спинк. Неудачи неизбежны. По крайней мере нам теперь известно, что мы не одни. Иначе откуда они приобрели опыт? Этот чинуша говорил, что нападения на дирекции уже случались. И тогда они были более удачными. Мы тоже приобретем опыт, когда объединимся.
— Взрывать нужно к чертям эти бараки, — сказал Артан. — Все равно говорить с людьми нам не дадут. Уничтожать все, что только можно.
— Нет, — Астагвер положил руку на плечо гиганта. — Сначала мы должны объяснить, для чего это делаем. Иначе борьба бессмысленна.
— Объяснить можно, но никто не поймет, — усмехнулся Спинк. — Они не пожелают понять. Им это не нужно. Я убежден — для них мы просто бандиты. Или сумасшедшие.
— Ничто не делается впустую, — упрямо произнес Астагвер. — Даже эта неудача — она не напрасна.
Раздался металлический щелчок. Они вздрогнули и посмотрели по сторонам, а в комнате зазвучал мягкий, чуть грустный голос.
— Нам очень жаль, друзья, что вы не смогли поверить в наше искреннее стремление к взаимопониманию. Мы стремимся предупредить ошибки, которых вполне можно избежать. Мы всегда готовы с предельным вниманием выслушать вас и рассмотреть любое обоснованное предложение. Максимальная объективность является основным принципом сотрудничества…
Артан шел по периметру комнаты мелкими, крадущимися шагами, пытаясь определить источник звука. Вдруг он остановился, прислушался, чуть склонив голову набок, потом подхватил тяжелое кресло и со всего размаха ударил в стену. В месте удара облицовка смялась и треснула, голос запнулся и принялся повторять с тем же проникновенным выражением: