ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Я не убивала их! — кричу я, но из-за рева полицейских сирен меня никто не слышит. Пытаться убежать с места преступления невозможно.
— Стойте на месте, мисс Нельсон! — кричит кто-то из толпы. Меня уже знают по имени в этом округе?
— Хорошо, — выпаливаю я, подняв руки вверх. Меня ждёт очередное наказание. Надеюсь, не долгое.
После задержания меня повезли в участок. В течение пяти минут меня водили по кабинетам. Обычно, меня всегда запихивают в кабинет под номером девять, где меня ожидает окружной детектив. Детектив, что не разбирается с делом, а сразу меня выставляет самой ужасным в этом мире человеком. Ожидать, что после убийства двух человек меня отпустят — это даже глупее, чем ожидать от мамы руку помощи. Сказать честно, мама меня просто ненавидит. Пару лет назад папа хотел пырнуть маму ножом, но этого не случилось. Я убила папу раньше. Никого из нас в тот день не посадили. А мама после этого винила меня в том, что теперь она вдова. Винит по сей день, и не пускает жить с ней. Я живу то одна, то с кем попало. Умоляю, скажите кто-нибудь моей мамочке, что лучше быть вдовой живой, чем мертвой от рук «любимого».
— Вы убили двух человек, вы знаете вообще? А точнее, вы знаете, кого вы убили? Чьих детей? — детектив смотрит на меня строгим взглядом.
— Я не убивала их, детектив! Этих парни хотели меня изнасиловать, а мои друзья за меня заступились!
— И как же? Сразу же убив их?
Мой голос стал сдержаннее.
— Они не успокаивались.
— Достаточно, — милым голоском произносить женщина в пиджаке.
— Это не все! Я не виновата!
— Достаточно, — повторила она, и после этого меня уведомили, что спустя два дня меня на на много лет запрут в вонючей тюрьме.
Спустя 2 дня.
— На этот раз ты отправишься туда, где из тебя выбьют весь криминал, а позже затопчут как таракана, — зло и противным голосом шепчет мне на ухо мужчина в чёрном костюме, когда меня вели к машине. Это был отец тех парней, которых убили мои лучше друзья Леон и Марион.
— Тюрьма мне не страшна, сукин ты сын, — сказала и села в машину.
Вижу мужскую колонию. Сейчас осень, и все заключенные во дворе: кто-то играет в футбол; некоторые играют в карты на сигареты; многие даже рисуют и что-то читают. Но единственное, что меня смущало, это то, что эта тюрьма не для меня — не женская, а меня, кажется, ведут именно туда. В мужскую тюрьму!
— Это что, шутка какая-то?
Мне никто не ответил. Меня без каких-либо шуток повели внутрь.
— Вы что, придурки? Это тюрьма для мужчин, а не для женщин! Если вам плохо видно, то я девушка!
Законченные стали на меня глядеть как на жаренного цыплёнка. Такие жадные и злые взгляды я никогда ещё не видела. Но такие взгляды я ловила на себе только первые семь-восемь секунд. Далее, я столкнулась взглядом с очень даже симпотными
парнями. Здесь было очень много парней красивых и тихих.
Меня завели внутрь тюрьмы. Вокруг меня были с десяток охранников.
— Заключённая Кайли Нельсон, — только и сказал полицейский. А того чувака, кому он ведал информацию обо мне, увиденное нисколько и не удивило. Он не удивился, что перед ним девушка, а не потный маньяк с топором на поясе.
— Оставляйте. Только это секрет, вы же знаете? Нельзя распространять эту информацию. Это незаконно...
Диалог я складывала по губам. Меня научили друзья. Оказывается, читать по губам — полезное умение. И если я все правильно поняла, то обойдя закон, меня хотят посадить сюда — в мужскую тюрьму на окраине Амстердама.
КАК ВАМ ТАКАЯ ИСТОРИЯ?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Беру в охапку одеяло и подушку.
— Вам выделена отельная камера, — сухо говорит мужчина, вручая мне сумку с моими вещами.
— Хоть на этом спасибо, — беру сумку и вхожу в камеру, которая не столь ужасна. Как комната, но очень плохая комната Калифорнийского маньяка: бетонный пол с ковриком; стены не бетонные, но обклеены старыми обоями; вместо люстры под потолком колебалась лампочка.
Не верю, что такую камеру для меня выделили специально. Думаю, здесь все такие.
Сказать честно, я боюсь выйти в коридор, как только уйдёт охранник. Как никак, это мужская тюрьма, где меня каждый желает трахнуть или убить. Если кто и захочет совершить одно из двух злодеяний, то пусть он (заключённый) будет красавчиком!
Три глухих стука в мою камеру.
Замираю на месте, стараясь боковым зрением увидеть, кто стучится. Если там стоит кто-то из заключённых, то не исключено, что он захочет меня убить. А как я уже говорила, если он урод или старик, то спасибо, но мне этого удовольствия не надо.