Еще… еще это попытка понять замглавы кремлевской администрации Суркова, который за эти годы не раз помогал семье Ходорковских. Например, когда узнал, что младших сыновей Ходорковского в начале учебного года не берут в школу из-за фамилии. Словно у нас 37-й год с его ярлыками «дети врагов народа». И Сурков устроит их в школу. Но ничего не сможет сделать для их отца – во всяком случае на момент подписания этой книги… Поистине загадочный человек, в котором одновременно уживаются совершенно разные качества…
Пойму ли я этих моих героев? Скорее нет, чем да. Чтобы понять, надо оказаться в их шкуре. Я лишь постараюсь приблизиться к ответу на вопрос. И вопрос для этой книги из многих перечисленных выше я все-таки поставила один. Что же это за человек такой Михаил Ходорковский и что позволяет ему не сломаться?..
Полноценный ответ я все равно не дам. И никто, скорее всего, не даст. Даже сам Ходорковский. Во всяком случае, когда его спросили: «Вы-то сами понимаете, что вы за человек?», он задумался, пожал плечами и ответил: «Не-а!»…
А может быть, все предельно просто? Может, все дело в чертах характера, качествах, которые были при нем всегда, просто мы как-то за чередой случившихся вокруг него событий этих качеств не замечали, не рассматривали? Знаете, это качества, с которыми настоящие олигархи не живут – они им просто мешают. Эти качества помогли Ходорковскому добиться того, чего он добился. Они сформировали его и одновременно сыграли немаловажную роль в том, что с ним произошло. И эти же качества ярче всего проявились в тюрьме. Стоит рассмотреть их поближе, вглядеться. И хоть понять, что он за человек, все равно до конца так и не удастся, но что уж точно удастся, так это отдать себе отчет: качества эти в первую очередь помогают ему справляться с тем, с чем любой другой человек, ими не обладающий, в тюрьме не справился бы…
Глава 1
Ничего не делать под давлением силы
…Тихий час в детском саду. Воспитатели в этот момент готовятся к утреннику, который должен состояться на следующий день. Все и вся для встречи нового, 1969 года. Ему пять лет, и Миша, как и все его сверстники, готовится к тихому часу. Но воспитатели его останавливают и тоном, не терпящим возражений, говорят: «Будешь таскать стулья в актовый зал. Давай-давай-давай…» Ни слов «Миш, помоги нам, ты же такой сильный», ни «пожалуйста»… Он внимательно вглядывается в воспитательницу и…
– Не имеете права.
– Что значит не имею? – опешила воспитательница. – Заставлю.
– Насильно не заставите, хоть волоком тащите, но стулья не понесу.
И лег спать. Потом был долгий разговор с его родителями. Воспитательница, конечно, жаловалась.
– Но если бы вы попросили по-хорошему – «Миша, ты самый сильный, высокий, помоги нам носить стулья», он с радостью согласился бы, – объясняла мама, – он вам не только стулья, он вам столы принес бы…
Воспитательница попалась понимающая, признала: «Да, надо было с ним по-иному говорить».
– Он у меня всегда был договороспособный, – говорит мне Марина Филипповна. – Силой ничего не заставишь сделать. А так – при помощи аргументов – с ним всегда можно было договориться. Тот самый случай в детском саду очень показателен. «Ты будешь!» – «Нет, не буду!» Это у него было ярко выражено в коллективе. А дома мы как-то с этим не сталкивались. Я всегда ему в детстве говорила: «Я даю тебе информацию для размышления». Он размышлял, и затем мы обсуждали какие-то спорные вопросы.
Отец, в отличие от матери, строже. Директор школы даже будет умолять его не пороть сына за то, что тот – 14-летний балбес – сел на подоконник открытого окна и сидел так, свесив ноги с четвертого этажа… Внизу были то ли девочки, то ли еще кто… Мимо по улице пойдет директор школы, человек в возрасте, фронтовик… И обалдеет, завидев ботаника Ходорковского. Родители по звонку примчатся в школу быстро.
– Нет, только не пороть. Объясните просто на словах… – внушал родителям и без того перенервничавший директор. И они объяснят, что он мог просто подставить человека, если бы, не дай бог, произошел несчастный случай: «Если бы ты разбился – это одно дело, но директора могли за это посадить».