Гнев заволок глаза. Меня переполняла ярость по отношению к тем, кто решил, что нанять ее сюда было хорошей идеей. Но потом она положила пальцы в перчатках мне на грудь, и я посмотрел ей в глаза.
— Будет немного больно, мистер Икс. — Она смущенно улыбнулась.
Она права. Где-то глубоко внутри ее улыбка задела меня. В месте, которое на протяжении долгого времени я не хотел признавать. Которое я не мог позволить сохранить. Оно было слишком мягким и чувствительным для тюрьмы.
Мне это не понравилось. Ей нужно уйти.
Глава 3
ЛАЙЛА
ОН ОГРОМЕН. Тело, словно гранит, красиво высечено, как греческая статуя. Позже, дома, в одиночестве и безопасности, мне будет стыдно за каждую похотливую фантазию, которая промелькнула при виде этого заключенного, но в данный момент я не могла мыслить связанно. Я пыталась унять дрожь в руках, но они как будто мне не принадлежали. Все, о чем они думали, это то, как под ними будут ощущаться эти мышцы.
Доктор Джайлс находился на другом конце комнаты, занимаясь другим пациентом и не обращая на меня внимания, а я до смерти боялась сделать что-нибудь не так.
Устроиться на эту работу — не самая лучшая идея. Чем больше Икс смотрел на меня, очевидно, пытаясь напугать, тем больше я нервничала и теряла уверенность. Бесстрастные глаза, не моргая, скользнули по моему лицу. Он увидел мой страх или, по крайней мере, уловил его. Хищники чувствуют подобное, а он был олицетворением одного из них.
Я придала лицу бесстрастное выражение и молча взмолилась о том, чтобы дрожь прекратилась. Трясущиеся руки выставляли страх напоказ, а нам не положено его проявлять. Но я уже потерпела неудачу.
Очистив рану, я ее осмотрела. Она была глубокой. Я знала, что он должен чувствовать колоссальную боль, но Икс ни разу не вздрогнул. Даже когда я плотно затянула рану марлей.
Взгляд пробежался по его телу, подмечая многочисленные царапины и шрамы, портившие кожу. Он именно такой, как охарактеризовал доктор Джайлс: бесчувственный монстр, жаждущий крови и убийств. Руки, грудная клетка, торс, словно дань склонности к насилию. Татуировки на спине и руках почти не скрывали украшавшие его шрамы.
Судя по отметинам на теле, он участвовал в бесчисленном количестве драк. Скользя взглядом по коже, я насчитала больше пятнадцати ран, уже заживших, а некоторых и не раз. Руки вновь слегка задрожали. Не от страха, а любопытства. Я хотела провести пальцами по коже и почувствовать шероховатости и неровности этих рубцов. Хотела знать, почувствую ли, прикоснувшись, скрывающуюся под ними боль. Позволит ли он ощутить ее?
Я задалась вопросом в скольких сражениях он участвовал, раз имел столько шрамов, и это только видимая часть. Задумалась о том, почему драк происходило так много, и как он умудрялся каждый раз оставаться в живых. Я думала о вещах, которые не должны были меня волновать, но поток вопросов не прекращался.
— Как ощущения? — спросила я, надеясь привлечь внимание.
Под его взглядом я чувствовала себя крошечной и незначительной. Как будто я не подхожу для промывания его раны от крови. Может так и есть. Возможно, я недостаточно хорошо справляюсь с этой работой, но должна стать лучше. Она нужна мне, чтобы выжить. Из-за этого я не могу сдаться. По крайней мере, пока.
Он не ответил на вопрос. Вместо этого, кивнул и опустил глаза, предоставляя мне передышку от горячего взгляда. Я глубоко вдохнула и продолжила работу.
Он доходил до белого каления на месте, от него волнами исходила ненависть, пока глаза блуждали по сторонам. Его взор остановился на заключенном в другом конце комнаты, их взгляды скрестились, пронзая друг друга смертельными клинками. Если бы не стоящие между ними офицеры, они бы поубивали друг друга вместо того, чтобы пожирать глазами.
Я зашивала порез, игла прокалывала кожу, закрывая зияющую рану. Он сидел стойко, словно никакой боли не существовало, и в этот момент я испытала благоговейный трепет перед ним. Я не могла справиться с порезом бумагой, не то, что ударом ножом. Но для Икса это, похоже, сущий пустяк: он не вздрогнул и не издал ни звука. Сидел неподвижно, как камень, уставившись на другого заключенного, явно помышляя об убийстве.
Закончив, я еще раз промыла рану и перевязала ногу. Я заметила, что его бедра очень крупные: для того, чтобы перебинтовать рану потуже, мне пришлось приложить много усилий. Потянувшись за пластырем, я случайно задела его колено, он напрягся, испугав меня так, что я все выронила.
Не сводя с него глаз, я наклонилась и подняла рулон. Уголок его рта дернулся, будто он в шаге от того, чтобы рассмеяться надо мной. Этот засранец в восторге от того, что приводит меня в ужас, и это злит.
Поднявшись, я гневно нахмурила брови и закончила накладывать повязку. Очень злая. Руки больше не трясутся, пульс ускорился, но не из-за страха. Я в бешенстве. Кем он себя возомнил?
Я расправила плечи, и мои зеленые глаза встретились с королевскими синими. Несмотря на его пристальный взгляд, я отказывалась моргать. Он, очевидно, ожидал увидеть испуг, но его не было. Несмотря на весь внутренний ужас, я должна доказать, что могу справится, что в силе совладать ним.
Мгновение спустя подошел доктор Джайлс и внимательно осмотрел мой труд.
— Отличная работа, мисс Эванс. — Он одобрительно кивнул. — Как ты себя чувствуешь, здоровяк? — спросил он Икса.
По-видимому, он в хороших отношениях со многими заключенными. Икс взглянул на него и коротко кивнул.
По-прежнему без слов. Мне стало интересно, умеет ли он вообще разговаривать?
— Хорошо. Тогда, думаю, ты можешь вернуться в камеру.
Доктор Джайлс отошел, и я осталась наедине с чудовищем. Он медленно встал, не сводя с меня горящих глаз, и стал ждать, пока его уведут офицеры.
Он отступил, немного прихрамывая, и охранники расположились по сторонам. Икс поглощал пространство вокруг, но как только отдалился, все вернулось на свои места, и я получила доступ к кислороду. Голова закружилась от глубоких вдохов.
Они стояли возле выхода, готовясь надеть на него наручники. Я посмотрела в сторону, одергивая себя. Рабочий день еще не закончился, и есть пациенты, нуждающиеся в уходе.
Я направилась от кровати, у которой заштопала Икса, к доктору Джайлсу, чтобы помочь с другим заключенным, но в этот момент вокруг разверзся ад. Комната осветилась красным мигающим светом, и раздался сигнал тревоги.
Все замерли, неуверенные, что делать дальше. Нас и раньше подвергали блокировке, но еще ни разу с заключенными внутри. Мои глаза метались по комнате, подсчитывая количество заключенных и офицеров. Паника вогнала в ступор. Я в помещении с опасными преступниками… И мы в меньшинстве. Больше заключенных, чем персонала.