Лэннет повернулся к Легионеру, бегущему на него вдоль галереи. Нырком уходя от его выпада, Лэннет получил удар сзади. Клинок скользнул по шлему. Лэннет прыгнул вперед, пытаясь заставить первого Легионера развернуться в обратную сторону. Тот бросился на него, крикнув своему товарищу, чтобы он прикончил Лэннета. В этот миг на галерее появился Парконар с копьем. Лицо его было искажено яростью. Высоко подпрыгнув, Парконар нанес колющий удар поверх голов Лэннета и его врага. Кто-то вскрикнул. Лэннет схватил своего противника и вышвырнул его за стену. Парконар удержал Лэннета за плечо, помешав и ему свалиться со стены.
Когда Лэннет выпрямился, пушка Трей выстрелила. Внизу, под холмом, взвилось облако зелено-голубого пламени на месте обращенной в пар пушки противника. Трей не промахнулась.
Грузовики, полные Легионеров, все прибывали и прибывали. Битва превращалась в кровавую работу. Грязную работу, где изнеможение означало смерть. Работу, результатом которой были боль и зловоние. Уже нельзя было различить отдельных звуков — мир был наполнен одним бесконечным, бессмысленным ревом. Женщины и мужчины набрасывались друг на друга, потеряв способность членораздельно говорить и только рыча, словно животные, кусаясь, царапаясь, впиваясь. Раненые и умирающие молили о глотке воды. О прекращении боли. И многим из них избавители с налитыми кровью глазами даровали это освобождение от боли своими острыми клинками.
Но конец сражения уже близился. Казалось, сама битва умирает, истощается, лишается сил. Прислонившись к стене, мокрый от пота и крови, Лэннет слышал голоса, выкрикивавшие команды к отступлению. Наклонив голову, словно оглушенное животное, он тупо наблюдал за отходом войск. Ему пришлось ухватиться за стену обеими руками, чтобы, не упав, обернуться и посмотреть, что делается сзади. Госпитальная палатка лежала на земле. Поперек нее валялось дымящееся бревно, выбитое из стены форта. А из-под тлеющей ткани жалобно виднелась маленькая рука. Очень смуглая рука.
Спотыкаясь и бессвязно крича, Лэннет бросился туда. Внизу у подножия лестницы лежал Парконар; из спины его торчало сломанное лезвие легионерского меча. В руках он все еще сжимал копье, вонзенное в живот врага. Еще один Легионер, выхаркивая кровь из вспоротой глотки, попытался рубануть Лэннета, когда тот пробегал мимо. Даже не замедлив бега, чисто машинальным движением, Лэннет парировал удар и добил противника.
Когда Лэннет подбежал к госпитальной палатке, женщина-Свободная пыталась сдвинуть с нее бревно, но без особого результата. Лэннет услышал собственный крик — вопль горя и страха. Наклонившись, он одним судорожным движением отшвырнул бревно прочь. Женщина немедленно извлекла из-под складок ткани неподвижное тело. Нэн лежала, закрыв глаза, как будто спала. Лэннет упал рядом с ней на колени. Женщина сказала:
— Я медсестра. Дайте мне место для работы. — Она порылась в медицинском чемоданчике Нэн и нашла диагностер. Затем с сомнением попыталась включить прибор. Когда он заработал, медсестра, что-то бормоча себе под нос, начала сканировать диагностером тело Нэн. Взглянув на Лэннета, женщина сообщила: — У нее серьезные внутренние повреждения. Я могу зафиксировать сломанные кости и дать ей болеутоляющее.
Лэннет почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.
— Она умирает?
Женщина повернула голову, гневно вздернув подбородок.
— Я ничем не могу помочь. У нас ничего нет. Посмотрите на нас.
Лэннет услышал, как Джарка зовет его по имени.
— Там белый флаг! Этасалоу предлагает переговоры!
На плечо Лэннета опустилась чья-то рука. Дафанил сказал:
— Вы должны увидеть то, что сейчас произойдет, капитан. Это ваш долг.
— К черту долг! Нэн ранена. Она может умереть.
Дафанил мягко потянул его за плечо.
— Поднимайтесь.
Лэннет вяло повиновался. Он окинул взглядом внутренность форта, израненные тела. Разбитые стены зияли проломами, которые напоминали рты, беззвучно кричащие от боли. Те Свободные, что еще могли стоять на ногах, оказывали помощь раненым, старательно обходя еще живых Легионеров, которые рычали и бросались на каждого, кто подходил слишком близко. Горький опыт давно уже отучил Свободных от всякого милосердия по отношению к ним.
Электромобиль приземлился почти в пятистах метрах ниже по склону, в конце длинной прямоугольной прогалины, выжженной в лесу. К тому времени, как Лэннет достиг этой прогалины, он сумел справиться с собой. Он шел твердым шагом, расправив плечи и вскинув голову. Рядом с ним, стараясь держаться в ногу, шагал Дафанил. Они вряд ли были похожи на послов — с головы до ног перемазанные кровью и грязью, с пустыми от усталости взглядами. Было видно невооруженным взглядом, что только гордость дает им силы держаться прямо. Расстегнув пояса с мечами в ножнах, Дафанил и Лэннет позволили своему оружию упасть на землю.