— Нет, сэр. — Вед нахмурился. — Я очень беспокоюсь об этом. Как только мальчик потребовал себе трон Улласа и использовал ваших Стрелков для наведения порядка, он разыскал вашего прежнего начальника разведки, этого типа по имени Бетак. Теперь они работают вместе. Говоря честно, Возвышенный, Дафанил делает слишком много громких высказываний относительно своей «независимости» и об участии народа в управлении своей планетой. Это мне не нравится. В нем есть задатки радикала, если мне позволено будет так сказать, сэр. Я подозреваю, что Бетак плохо влияет на него.
Стараясь выглядеть беспристрастным, Халиб согласился:
— Следует присматривать за ними. Это как раз для тебя, Вед. Займись этим. — Император потер руки. — Милейшая доктор Бахальт ухаживает за своим пациентом?
Бросив взгляд на часы, Вед ответил:
— Сегодня с капитана снимают повязки. Мне сказали, что ее психологические проблемы разрешились практически сами по себе, как только она вернулась вместе с ним на Атик. Немного гипнотерапии, немного мягкого лечения. Я и не осознавал, насколько тяжело пострадала ее психика в последнее время. Однако она быстро оправилась. В ее семье рождаются сильные характеры — мы все слишком хорошо это знаем. Как бы то ни было, после своего возвращения они практически неразлучны. Вы превращаетесь в сваху на старости лет.
— Это у кого еще старость лет! — возмутился Халиб, затем рассмеялся. — Это гораздо лучше, чем обманывать идиотов и жуликов, которые служат только сами себе.
Он встал и вышел на балкон, под яркое солнце Коллегиума. Вед прошествовал за ним. Халиб стоял у перил балкона, наслаждаясь зрелищем блистающего в солнечном свете города, ярко выделяющегося на нежном зеленовато-пурпурном фоне далеких гор. Император сказал:
— Я никогда не подозревал, что у Дафанила хватит ума отправить Лэннета обратно ко мне, не разрушив при этом его прикрытие. В особенности после всего, что произошло. Убедить докторов держать его в полубессознательном состоянии, пока он не окажется у меня в руках, — это проявление интуитивного гения. — Халиб повернулся лицом к Веду. — Много ли ошибок я сделал, Вед? Только будь честным.
— Я бы сказал — да, Возвышенный. Если бы я был честным. Но как благоразумный человек, которому время от времени приходится наблюдать за казнями, я скажу — нет.
— Фигляр. Мы подарим юному Дафанилу его собственную голову — пусть остается у него на плечах. Он действительно сумел утихомирить Хайре.
Морщины у глаз Халиба стали глубже, губы поджались.
— Я император. И я не потерплю вызова своей власти. Ни от кого. Сколько Стрелков у него сейчас?
— Одна рота, сэр.
— Этого достаточно. У вас есть план — как вернуть Лэннету его статус Стрелка и звание? Если я правильно помню, вы предлагали сослаться на проблемы со здоровьем? Сейчас он снова похож на самого себя?
— Да, сэр.
Халиб прошелся туда-сюда, заложив руки за спину.
— Мне не нравится, что Бахальт знает об этом фокусе с Вэлом Борди. Это лишняя ниточка.
— Хотелось бы мне иметь в своем распоряжении хотя бы пять человек, столь же достойных доверия, как Нэн Бахальт.
Остановившись, Халиб пристально посмотрел на Веда, словно изучая его.
— У меня есть один человек, достойный доверия. И это все, что мне нужно.
— Это моя жизнь. Я горжусь тем, что служу вам.
— Мы проделали хорошую работу, Вед.
Халиб вернулся к ограждению. Широким жестом, похожим на плавное движение руки танцора, он словно бы обозначил разом весь Атик и небо над ним. Затем, воздев руки, император продолжил:
— Мы должны быть честными сами с собой. Отказываясь признавать то, чего мы достигли, мы умаляем себя. Я вырастил сына, куда более способного, чем я осмеливался надеяться. Мы подавили чрезвычайно жестокое восстание, мы уничтожили секреты, представлявшие собой немыслимую угрозу человечеству. Мы должны признать это — мы великолепны.
Император опустил руки и склонил голову, словно читая молитву.
Вед низко поклонился, не обращая внимания на то, что Халиб смотрит в другую сторону. Оставаясь в таком положении, он заметил:
— Как жаль, что мы должны скрывать наш блестящий ум так же тщательно, как мы развиваем свою скромность.
Халиб продолжал любоваться городом.
— Хорошо, что при рождении я не был наделен совестью, — сказал он. — Может ли человек жить, имея две совести? Позволяю удалиться, управляющий Вед.
Все еще не разгибая спины, Вед попятился с балкона в библиотеку и таким манером проделал весь путь до потайной двери. Всю дорогу он качал головой и подозрительно пофыркивал.