Выбрать главу

Я, если честно, летать не умела.

Это людей почему-то к небу тянет. Зачем…? Я всякое на этот счёт слышала. Одни говорили, что бессмертные облюбовали горные пики, потому что на вершинах культивировать легче. Другие говорили, что бессмертные не хотят, чтобы их тревожили простые смертные. Третьи —  чтобы ученики без спроса не могли удрать, но в это я меньше всего верю. Из детинца ни одна юная лиса не сбежала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теорию знаю. Феникс всё звал полетать… Р-р-р.

На плато меня встречают все: и старый отшельник, и живущие под его началом монахи, и затворница. Нос улавливает запах риса. Меня встречают не только уважительными поклонами, но и накрытым столом, причём место для меня приготовлено во главе.

Я спокойно сажусь, обвожу собравшихся взглядом:

—  Завтра на рассвете я уйду, —  я нарушаю традиции, заговорив о делах до начала трапезы. Невоспитанной девочкой быть удобно.

Монахи, в отлчии от старика, поднялись лишь на одну ступень, но двое, как я вижу, на грани прорыва, им ещё день-два, и преодолеют очередной рубеж.

—  Юная госпожа Сян.

Обращение ко мне изменилось.

Я хоть и оставалась в предгорьях, за успехами будущих учеников следила и с Вей-эром отправляла им схемы некоторых техник работы с ци, благо ученик набрал достаточно силы, чтобы переносить записки.

—  Да? —  улыбаюсь я с лёгкой насмешкой.

Я знаю, о чём мои будущие ученики хотят попросить, и они знают, что я знаю, но я всё равно вынуждаю их произнести просьбу вслух.

—  Вы позволите последовать за вами, госпожа?

—  Куда? —  хмыкаю я. —  У меня накопилось немало вопросов к клану Сян, и главе мои вопросы не понравятся.

—  Но он же ваш…, —  теряется один из монахов. —  Клан Сян примет вас с распростёртыми объятиями!

Дурак что ли? Или на плато засиделся, забыл, что такое реальная жизнь?

—  Общая кровь не делает его моим кем бы то ни было, —  отрезаю я. —  И за обиды моей мамы я спрошу по полной. Вы действительно хотите идти за мной?

—  Позаботьтесь обо мне, учитель, —  отвечают они нестройный хором и один за другим подносят пиалы с отваром горькой коры вместо чая.

Я принимаю, из каждой, не морщась, делаю глоток и чувствую, как возникает учительская связь. Со временем она может стать даже крепче родительской…

—  Ни у кого карты нет? До столицы далеко?

—  Я верю, что ваша дорога лежит не в столицу, а в секту Семи ветров, юная госпожа.

На моей памяти затворница, единственная не проявившая интереса к техникам и не пожелавшая стать моей ученицей, впервые открыла рот, чтобы что-то сказать. Причём я поклястья готова, что она ни разу не про визит вежливости. В её голосе столько ненависти, сколько я к фениксам не испытываю.

—  Что я там забыла? —  фыркаю я.

—  Детей. Секта Семи ветров торгует сиротами.

Глава 10

На четырёх лапах быстрее, чем на двух. Колёсами быстрее, чем пешком. Моя лисья натура требует скорости, охоты, но я медленно плетусь по натоптанной зверьём тропке в стороне от полузаброшенного дорожного тракта и гоняю по каналам ци. Участие сознания почти не требуется, и я отвлечённо размышляю.

Не совершаю ли я ошибку, связываясь с людьми? С одной стороны, они чужие по своей природе, тормозят меня, и не столько тихоходностью, сколько вынужденными остановками, а главное проблемами, которые я зачем-то берусь решать. С заката до восхода мои ученики медитируют, а с восхода до заката —  тренируются. Я составила для них сложный, далёкий от гармонии план —  заставляю не только укреплять духовные структуры, но и осваивать боевые искусстава, что для них сейчас откровенно лишнее, а для меня —  необходимое. И далеко не все  упражнения можно выполнять на ходу.

С другой стороны, я не настолько наивна, чтобы верить в лучший для меня исход —  едва ли я смогу припустить в Междуречья, умыкнув у клана Сян маму. Я не представляю, сколько времени уйдёт на поиски моей настоящей семьи. А значит, мои ученики станут моей силой, моим тылом, моей опорой.

—  Учитель, там что-то нехорошее!

—  Хм?

Вей-эр смущённо линяет в тщетной попытке испариться. Я скептично прищуриваюсь, и Вей-эр прекращает выцветать. Пожав плечами, он наливается красками и становится на взгляд почти неотличимым от живого человека.

—  Учитель, я взглянул издали…, —  мямлит он.

—  Я запретила рисковать.

—  Учи-и-итель!

Рвануть в разведку я запретила, и Вей-эр обещал посмотреть одним глазком. Я расспрошу подробнее, что он учудил и как далеко влез.