— Это моя шляпа! — заявил Леня.
— Ну и ладно, пусть пофорсит до весны! — вступилась за снежную бабу няня Маша.
— Пусть! — благосклонно разрешил Леня. Родители и няни продолжали выгружать из автобуса детей. Одних принимали прямо на руки и уносили в санаторий. Те, что поздоровее, шли с ними рядом, степенно неся свои саквояжи и портфели.
Последним с большим трудом вышел из автобуса, опираясь на костыли, рослый широкоплечий мальчуган лет четырнадцати в старой ватной фуфайке, грубых башмаках и большой ушанке.
Шофер помог ему сойти со ступенек.
— Не надо, дяденька, спасибо, я сам, — смущался парень.
Он прошел под высокой аркой с колоннами в парк и загляделся на аллею вековых деревьев. Белые, в пушистом инее, они стояли неподвижно и строго. От самой верхней ступеньки широкой лестницы в глубину аллеи до белеющего где-то там вдали мостика с резными перилами стелился пушистый ковер еще ничем не запятнанного снега. Только резные тени сплетающихся в небе вершин мягко голубели на его чистой белизне. Серовато-голубыми казались большие алебастровые вазы в аллеях. Былинки засохших растений в вазах сегодня расцвели белыми цветами.
Вдруг стайка снегирей выпорхнула из кроны высокого дерева, покружилась и села на молоденькую рябину, выглянувшую в парк из-за ограды санатория. На самой ее верхушке краснели гроздья прихваченных морозом чуть вялых ягод. Снегири лакомились ими, перелетая с ветки на ветку с тихим поскрипыванием. Тоненькие ветки рябины качались и щедро осыпали инеем красногрудых птичек. Им это по-видимому нравилось. Они топорщились, распускали крылышки, купаясь в снегу. Парень смотрел на это серебряное чудо-дерево с живыми красными плодами и боялся шевельнуться.
— Мальчик, заходи в санаторий! — громко позвала его няня Маша с крыльца.
Снегири взметнулись ввысь и исчезли в голубизне наступающего утра.
Опираясь на костыли, парень вошел в ограду.
Озябшие кусты сирени и акаций в пушистом инее обрамляли дворик санатория. Они склонились над цветочными клумбами, укрытыми чистым снегом, и потихоньку роняли пушинки на глубокие следы, оставленные на одной из клумб чьими-то маленькими валенками. Рядом, на снегу, трепетала «галка» в цифрах с двойкой на хвосте.
Парень широко улыбнулся.
Вместе с ним улыбался и белый мраморный мальчик, сидящий на пьедестале в середине овальной чаши застывшего фонтана. Зима позаботилась и о нем — нахлобучила на кудрявую голову большую снежную шапку, искрившуюся на холодном солнце.
— Ну заходи, озяб небось?
И няня Маша помогла вновь прибывшему подняться на ступеньки.
Глава вторая. Новые знакомые
Вестибюль детского санатория заполнили взрослые и дети. Они расселись на диванах, стульях, на своих чемоданах. Тихонько переговариваясь, родители сдавали вещи и путевки дежурным медсестрам и сестре-хозяйке, толстой-претолстой женщине с колючими глазками в белой косынке, съехавшей на макушку. Очки с завязочками держались на ее пухлых щеках.
Толстуха показалась ребятам забавной. Ребята шушукались за ее спиной, смеялись. Она заметила это и, вскинув очки на лоб, неожиданно тонким визгливым голосом сказала: «Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно»… Ребята засмеялись громче. Толстуха побагровела.
— Тише, тише.
— Нехорошо смеяться… — журили детей родители.
— Теперь наша очередь! — взгромоздила на стул два чемодана мать девочки, одетой в модное зеленое пальто с дорогим мехом. На маме красовались три черно-бурых лисы: две — спускались с плеч, а третья обвивала ее руки в виде муфты. На голове высилась серая каракулевая шапка военного образца, как будто мама — полковник.
— Зачем так много вещей, туфель, платьев? — удивилась принимавшая ребят Нина Николаевна, старшая медсестра.
— Как это «зачем»? — ответила мама. — Ляля приехала на курорт лечиться, отдыхать… Где же и одеваться, как не на курорте… и кроме того, после лечения у вас мы едем с Лялей за границу, в Чехословакию, на курорт Карловы Вары…
К тем, кто сдал свои вещи, спокойно подошла молодая воспитательница Светлана Ивановна, сероглазая, тоненькая, со светло-русой косой, уложенной вокруг головы, с высоким чистым лбом. Стала расспрашивать, кто где учился.
Ребятам она понравилась. Они охотно отвечали на вопросы, в каком классе учатся, привезли ли с собой учебники и оценки. Светлана Ивановна тут же записывала детей в группы: младшую и старшую.
— Разве в санатории учатся? — спросил неприятно удивленный мальчик с фотоаппаратом и авоськой, набитой апельсинами.