— А кто он такой этот «клир»?
— Ну, подпевалы, дьякон, и старушонки церковные, певчие… они — клир, компания… Все торопятся… Всем охота поскорей отпеть и за поминки… А батюшке охота больше денег заграбастать. Ну и клиру — доход… Вот они, распустив паруса, так и носятся по кладбищу, батька кадилом машет, а сам все скороговоркой: «Восподь помилуй. Восподи по… упокой душу усопшего раба твоего». И опять ходу дальше. А которые отпетые, садятся на землю, прямо на могилках раскладывают закуски, ну и водочку, конечно, и начинается веселье.
— Веселье на могилках?
— Да. И что ты удивляешься? Я на кладбище познакомился с одним дяденькой… Очень был принципиальный человек!.. Как напьется, кричит: «Никогда не работал и работать не буду, принципиально!» — Он на кладбище кормился. Вот когда ему на поминках поднесут сердобольные, он пристроится к их компании, ему еще поднесут, а он подвыпьет и начинает откалывать:
Фредик сорвался с кровати и пустился в пляс… в присядку. В коридоре вспыхнул свет. В одно мгновение ребята, как ни в чем не бывало, лежали в постелях с крепко закрытыми глазами.
В дверь заглянули обе Маши, Тишина… Няни осторожно закрыли дверь.
— А где он живет этот дядька? — тихонько спросил Валерочка. Фредик тихонько свистнул:
— Уже его нет… Замерз этой зимой, там на кладбище….
— А хоронили его с музыкой или с попом?
— Ну какая ему музыка, ведь он же не работал. А поп даром не станет махать кадилом, так зарыли…
Мальчики промолчали…
— Знаешь что, — снова зашептал Валерочка. — Мите надо купить велосипед, он мечтает о велосипеде…
— Слышал… А на какие шиши?
— Папа на днях прислал мне шестьдесят пять рублей. Я их завтра возьму у «Химии», мы с тобой пойдем в Культмаг и купим Мите велосипед.
— И-д-е-я! И-дее-я! — завопил Фредик не своим голосом и соскочил с кровати.
— Ты что, ошалел? — строго спросили в один голос обе Маши. — Ночь-полночь — орешь? Главное — идея? Ты в санатории, в изоляторе.
Няни зажгли свет в коридоре и не гасили его до утра.
— Это все не к добру, — решительно заявила маленькая Маша.
И как в воду глядела. Наступающий день был полон самых тревожных происшествий.
Глава сорок первая. Побег
— Денег я тебе не дам, — заявила «Химия» Валерочке.
— Ну, отдайте нам хоть штаны! — просит Фредик, ведь неудобно же… Мы еще вчера поправились.
— Нет и нет! — «Химия» решительно выпроводила дружков из бельевой.
В мрачной меланхолии они вернулись в изолятор.
— Что будем делать? — спросил Фредик.
— Не мытьем, так катаньем, а деньги мы должны достать и купить Мите велосипед, понял? — ответил Валера.
— Понял…
…После обеда «Химия» обнаружила у себя кражу: пропала шкатулка с детскими деньгами. Сестра-хозяйка не могла поверить собственным глазам, перевернула весь склад, осмотрела все ящики и полочки — деньги как в воду канули. Она визжала на весь санаторий:
— Воры! Разбойники!..
Надежда Сергеевна вызвала в кабинет дежурный персонал. Все заволновались, перерыли свои вещи, кто-то предложил сделать обыск. Няни, сестры, воспитатели, оскорбленные подозрениями, перессорились.
Обе Маши, утомленные беспокойным ночным дежурством и расстроенные еще этой пропажей, собрались наконец домой. «Опять беда!» Их фуфаек и обуви не оказалось на месте. Няни принялись искать свои вещи, им помогали дежурные. Ничего не нашли.
Маши горевали:
— Вот напасть! Как теперь до дому добираться?
Медсестры тоже не нашли на вешалке своих пальто и присоединились к горестным воплям нянь.
— Моего беретика тоже нет, — заголосила сестра-хозяйка.
— И меня обезглавили, — пробасил бухгалтер.
«Химия» упорно звонила в милицию, но телефон или был занят, или не отвечал.
Тихий час кончился. Наступила пора измерять температуру. Дежурная сестра отправилась наверх в палаты к ребятам. Потом спустилась вниз, в изолятор. Валерочка и Фредик спали, накрывшись одеялами с головой.
— Так вредно спать, — сказала сестра и откинула одеяло. Вместо Фредика на кровати лежало чучело, наспех сделанное из женских пальто, такое же чучело покоилось на кровати у Валерочки. Из-под подушки выглядывала всем известная шкатулочка «Химии» с детскими деньгами.