- Лукашка, ты?! - в один голос воскликнули Лев и Александр. - Ай да Лукашка! Куда забрался!
- А, это наш старый знакомый из траттории дяди Пьетро, - промолвил и Пучеглаз. - Ловкий же ты парень, как я погляжу!
- Синьоры, милостивые синьоры, вспомните: ведь вы мне обещали! Вы обещали, что генерал меня возьмет. Помните, в траттории у дяди Пьетро вы сказали, что если меня не возьмут барабанщиком, то вы возьмете меня ординарцем к себе. Помните, синьоры? - принялся умолять их Лука.
Он обращался то к Лоренцо, то к Мечникову, то к Александру. Он искал в глазах каждого искорки сочувствия к себе. Из-под его всклокоченной козьей безрукавки выглядывала загорелая худенькая, совсем еще детская грудь, маленькие босые ноги были сбиты в кровь. Мечников оглянулся на Александра. У того было жалобное, почти такое же, как у мальчика, лицо. Лев обратился к конвоирам:
- Мы хорошо знаем этого парнишку. Он сын патриота и очень смышленый парень. К тому же он вовсе не такой маленький и может пригодиться в походе. Я правда обещал, что возьму его к себе. Оставьте его здесь, я сам поговорю о нем с полковником Сиртори.
- Если так, синьор офицер... - Гарибальдийцы откозыряли и удалились, очень довольные, что сдали кому-то своего громкоголосого пленника.
Пучеглаз укоризненно покачал головой:
- Ох, намаетесь вы с этим мальчишкой, синьоры! Ведь он только и умеет, что баранов пасти. Какой же из него денщик? Вы только взгляните: голый, босой... Его же надо обмундировать, экипировать с ног до головы, а где вы все это достанете в такой спешке? Да теперь и не успеть.
Лука, который было оправился, теперь опять с тревогой ждал решения своей участи.
- Вот и надо немедля заняться этим, - невозмутимо сказал Мечников. Разве я не знаю тебя, Пучеглаз? Стоит тебе захотеть, и ты из-под земли достанешь что угодно. Да ты из любого каптенармуса вынешь экипировку для Луки. Мальчишка будет за полчаса одет и обут, я уверен.
- Что я, маг или волшебник, по-вашему? - заворчал Пучеглаз, но видно было, что ему страшно польстили слова Мечникова. - Конечно, попытаться можно, но выйдет ли что... Ну ладно, парень, идем за мной, постараемся сделать из тебя настоящего гарибальдийца, - неожиданно заключил он.
- А пока в знак своего нового звания пусть возьмет вот это. - Лев бросил Луке свою походную сумку, куда успел положить Руссо. - Тут пища и для желудка и для ума. Смотри не потеряй, мой новый ординанца!
Лука лихо навесил сумку на плечо и кинулся целовать руки своим благодетелям. Он уже чувствовал себя настоящим офицерским денщиком.
26. ОТПЛЫТИЕ
- Вива Италия! Вива Галубардо! Вива ла либерта! - зарокотало, загремело где-то, как дальний гром.
- Едет! Едет!
Мгновенно весь бивуак на набережной пришел в движение. Люди вскочили, забряцало оружие, манерки, к небу полетели походные сумки, военные кепи.
- Вива! Вива!
Короткая южная ночь уже кончалась. Уже разгорались, отливали золотым и розовым небо и море. По заливу ходила, тяжело переваливаясь, густая маслянистая волна. Рыбацкие челноки, которые их владельцы пригнали сюда из всех окрестных селений, терлись друг о друга деревянными боками и беспрестанно кланялись воде.
Восторженно кричащая толпа гарибальдийцев увлекла за собой Александра и Мечникова, и они оказались притиснутыми к той кучке офицеров, которая окружала Гарибальди. На генерале на этот раз был итальянский плащ и круглая черная шапочка. Александр увидел у него за поясом револьвер и саблю. Как всегда, к ногам генерала жался преданный Герелло, а неподалеку виднелась рослая фигура негра Агюйяра. Гарибальди был спокоен и нетороплив. Он подошел к парапету и взглянул на дымящие в заливе пароходы. Потом, обратясь к сопровождавшему его раскрасневшемуся и взмокшему от беготни Биксио, сказал что-то.
- Все твои распоряжения выполнены, - услышал Александр голос Биксио. - Точно еще не известно, но, по предварительным подсчетам, здесь собралось около тысячи бойцов.
- Ты примешь команду над "Ломбардией", - сказал Гарибальди, - а я поведу "Пьемонт". - И тотчас, обратясь к красным рубашкам, теснившимся вокруг, скомандовал: - Вперед, друзья! Всем грузиться на корабли!
- На корабли! Всем на корабли! Посадка! - пошло греметь и перекатываться по набережной.
Стоявшие у парапета лодки и челноки вмиг наполнились людьми. Залив зачернел суденышками, похожими издали на юрких рыбешек. "Ломбардия" и "Пьемонт" выглядели на фоне расцветающего заревыми красками неба большими и мощными кораблями. На самом же деле это были однотрубные колесные пароходы, снабженные на случай, если откажут машины, мачтами. Сейчас дым из корабельных труб широко растекался по горизонту и придавал всей картине посадки какой-то грозный колорит. Лодки уже подплыли к кораблям, и многие гарибальдийцы, которым было невтерпеж ждать очереди, чтобы подняться по трапам, начали карабкаться на палубы прямо по канатам. С набережной казалось, что оба корабля взяты на абордаж, - столько энергичных черных фигурок взбиралось по канатам и затопляло борта.
Только один старый рыбацкий челнок как будто застыл посреди этого всеобщего движения и медленно кружился на одном месте. В челноке, видные всем, стояли рядом коренастый длинноволосый человек, высокий негр и маленькая черная собачка. От времени до времени бойцы Гарибальди слышали хорошо знакомый голос:
- Не теснитесь. Не переполняйте лодки. Спокойнее. Не толпитесь все сразу у правых бортов. Пусть часть людей перейдет на левые, иначе корабли могут опрокинуться. Спокойнее.
И, послушные этому голосу, гарибальдийцы выполняли все распоряжения своего вождя.
- Пора и нам переправляться на "Пьемонт". Доколе же мы будем еще дожидаться вашего Пучеглаза! - нетерпеливо говорил Александр Мечникову.
- Он такой же мой, как и ваш, - хладнокровно возразил Лев, продолжая озираться и ждать Лоренцо, который обещал явиться с Лукой непременно к посадке.
Наконец медлить дольше стало невмоготу. Набережная приметно опустела - лодок почти не было, все они продолжали кружиться возле пароходов, видимо дожидаясь отплытия. У причала оставалась одна-единственная шлюпка, да и та тяжело осела в воду, столько набилось в нее пассажиров. Она готовилась отчалить.
- Эй, погодите нас! - крикнул Лев лодочнику.
Но едва он и Александр приблизились к парапету, как целая компания молодых гарибальдийцев опередила их и со смехом и шутками попрыгала в лодку.
- Отчаливай! - крикнул кто-то из компании.
Лодочник поспешил оттолкнуться веслом - он боялся, что суденышко его вот-вот опрокинется. Оба русских хмуро взглянули друг на друга.
- Кажется, в этой компании был Датто, - сказал Александр. - Это он крикнул "отчаливай". Я узнал его по голосу.
- Э, всюду вам чудится этот Датто! - досадливо отмахнулся Лев. - Надо что-то придумывать. Мы буквально, а не только символически остались за бортом.
- Поищем еще какую-нибудь лодчонку у маяка, - предложил Александр. Не оставаться же нам, в самом деле, в Генуе из-за Лоренцо.
А у самого сладко замерло сердце: если не уедут, стало быть, можно снова увидеть "Ангела-Воителя"... Александр дернул плечом, стряхивая с себя недостойный мужчины соблазн.
- Побегу поищу...
Но тут, на их счастье, из-за мыса выплыл длинный рыбацкий челнок, и зычный голос закричал:
- Эге-гей! Синьор Леоне! Синьор Алессандро! Это мы! Подождите!
- Пучеглаз! - узнал Александр. - Как он вовремя!
Пучеглаз греб сильно, и через несколько минут челнок оказался у парапета. В нем, кроме Лоренцо, сидела какая-то странная фигура в старом кепи национального гвардейца, надвинутом на самый нос, в блузе до пят, засученных штанах и лакированных башмаках на босу ногу.
С трудом узнали Лев и Александр в этом наряде Лукашку. Мальчик встал и торжественно откозырял обоим друзьям.
- Ваша сумка при мне, синьор капитан! Вот она! - отрапортовал он Льву. - Я ничего не потерял!
И в доказательство он поднял над головой сумку, из которой выглядывал растрепанный том Руссо.
- Скорее в лодку, а то корабли уйдут без нас! - закричал Пучеглаз.
Лев и Александр ловко спрыгнули с парапета. Через несколько минут вся четверка уже взбиралась на палубу "Пьемонта". Палуба эта превратилась в такой же бивуак, каким только что была набережная Генуи. Гарибальдийцы заполнили все помещения, переходы, нос и корму корабля. Каюты были забиты офицерами. Некоторые уже вынули карты и кости и намеревались начать игру. Говорили, что в кают-компании идет совещание военного совета, что Гарибальди вызвал туда всех своих военачальников: энергичного и храброго венгерца Тюрра, красавца и горячего патриота Орсини, бывшего священника Сиртори. У гарибальдийцев было слишком мало оружия - это грозило провалом всей экспедиции. Надо было любыми способами во что бы то ни стало раздобыть еще орудий и пороха. Кроме того, несмотря на все предосторожности, об экспедиции Гарибальди в Сицилию узнали все. Вся Европа напряженно следила за продвижением гарибальдийцев.