Тетечек с больными зубами отвезли домой. Обе они жили за Лысым холмом. Из окна школы Лысый холм виден как на ладони, была бы подзорная труба. Но сейчас в школе подзорной трубы нет и нет никого, кто бы смотрел в нее…
— Папа, давай лучше не поедем к школе, — сказал вдруг Дани.
— Это почему же? Ты ведь сам хотел, верно?
— А теперь уже не хочу. Поедем лучше куда-нибудь в другое место. Где хоть кто-нибудь живет.
Но папа все-таки подъехал к школе. Из микробуса вышел он один, Дани остался в машине. Он наклонился к пакету, стал перекладывать лекарства с места на место — всё лучше, чем на пустую школу смотреть. Но и так было худо… Скорей бы уж к дяде Ферко ехать!
Дани услышал, как заскрипели ворота. В покинутых сказочных замках всегда скрипят от злого ветра ворота. А в опустевших залах гуляют мыши. Старые сады зарастают сорными травами. Колодец стоит заброшенный, обвалившийся…
Залаяла собака. Это не похоже на сказку о покинутых замках. В них собаки не живут, они тоже убегают неизвестно куда. Но эта… эта прямо обезумела там, за забором, так отчаянно лаяла. И вот она уже вылетела за ворота и мчалась вихрем прямо к машине! Оттолкнула пакет с лекарствами и всей тяжестью обрушилась на Дани, едва не задушила его. И лаяла, лаяла так, будто смеялась… Ни одна другая собака не умеет так лаять!
Цезарь!
Цезарь растянулся на сиденье, передними лапами обхватил Дани. Когда-то они так боролись. Дани обнял Цезаря за шею, и они вместе выкатились из машины. Цезарь тотчас вскочил, метнулся к воротам, потом опять к Дани и снова к воротам. Он звал Дани следовать за собой. А в воротах рядом с папой уже стоял дядя Ферко.
— Как вы здесь очутились, дядя Ферко?! — закричал Дани, забыв даже поздороваться. — Или вы теперь в школу ходите?
Опять, конечно, глупость сморозил. Но что еще могло прийти ему в голову? Дядя Ферко и столько-то не сказал, молча ощупывал, сжимал Дани плечи. Оба они молчали, Цезарь тоже. Он лег у их ног и стерег тишину.
А у ворот между тем собрались тетя Жофи, тетя Юлишка, тетя Маришка Шош… Они и плакали и смеялись…
— Что же это такое? Какая же здесь теперь школа? — запинаясь, спрашивал Дани, переходя от одной «бабушки» к другой, и каждая его обнимала и целовала.
— Выходит, заколдованная школа, — засмеялся дядя Ферко.
И вот они уже сидели на скамьях под ореховым деревом. В школе не осталось ни парт, ни доски. Зато появились столы и стулья. Телевизор и радиоприемник были старые, их Дани узнал. А на одном подоконнике стояла «мелочная лавка» — знакомый короб с лоскутками, нитками и всякой всячиной. Тетя Жофи сразу стала показывать Дани, сколько разных поделок они изготовили.
— А ты все ж скажи нашему Дани, кто тут из вас самый лучший умелец? — лукаво спросил дядя Ферко.
— Да про нас что уж и говорить. Для Дани-то все равно лучше и пригожей дяди Ферко никого нет! — засмеялись «бабушки».
Но тетя Жофи все-таки показала маленькую корзиночку. Аккуратную и ладную, словно гнездышко синички. Конечно, это была работа дяди Ферко — он и раньше любил плести из осоки разные вещи.
— Обе-ед поспел, пожалуйте к столу! — позвала всех тетя Юлишка.
Обедали в кухне за их старым большим столом. Мама все собиралась его выкинуть, он занимал чуть не половину кухни, но папа не соглашался: они с Дани играли на этом столе в пинг-понг. Зато теперь он оказался куда как кстати, за ним свободно уместились все девять человек!
— А кто это сварил такой вкуснющий чечевичный суп? — воскликнул папа и причмокнул языком.
— Нынче стряпала Юлишка. А вообще все мы готовим, по очереди. Одна командует, другие ей помогают, — охотно рассказывала тетя Маришка Шош.
— А кто воду носит? — вступил в разговор и дядя Ферко.
— Это, конечно, работа мужская. Воду приносят Ферко да Янош Абони. Кому, значит, приказ дадим!
Дани и папа просидели со стариками до четырех часов дня, сколько позволило время. У папы ведь и его микробуса были еще дела в больнице. Папа обещал приехать в четверг, привезти все-все, кому что нужно.
— Мне ты одного Дани привези, — сказал дядя Ферко. И протянул Дани корзиночку — синичкино гнездо, наказал маме передать — от него, мол.
По дороге домой папа растолковал наконец Дани, что сталось с «заколдованной школой», как Дани упорно ее называл. И «бабушки», и дядя Ферко весь день толковали ему про то же, но Дани ничего не понял. Оказывается, старую школу отдали хуторским старикам. Каждый из них, кто только хотел, мог проводить здесь весь день. Это особенно важно для тех, кто с утра до вечера остается на своем хуторе один. Им даже не приходится самим сюда добираться: стариков привозил и увозил тот же автобус, который доставлял птичниц на ферму и развозил их по домам. Теперь уже все видят, что это прекрасное решение вопроса.