Выбрать главу

- Не спеши, не спеши, Костя Булий, а то раньше времени шею свернешь. И не забывай о Миките Оланьчуке.

Ключник ответил страшным ругательством и продолжал гнать лошадей. Он словно не слышал бесчисленных вопросов и восклицаний своего спутника, даже ни разу не оглянулся, пока они, в глубокой темноте, не остановились наконец в Бучалах.

III

БЛАЖЕННОЙ ПАМЯТИ ГАЛИЦИЙСКИЙ МАНДАТАРИЙ

Дом мандатария, или достославный, говоря официальным языком, доминиум, стоял у самой дороги, неподалеку от построек фольварка, обнесенных высоким забором, из-за которого выглядывали ветви колючего кустарника.

Это был неказистый, крытый гонтом домишко, и если бы не каменная пристройка позади него с отдельной дубовой дверью и двумя маленькими, заткнутыми соломой отверстиями по бокам, никто бы не догадался, что здесь помещается юрисдикция всего жвировского поместья. Этот чулан, окрещенный громким названием камеры предварительного заключения, как бы заменял собой вывеску и служил наружным оформлением ведомства, которое при всем том пользовалось необычайным авторитетом и вызывало неслыханное уважение.

«Что возродится в мире песнопений, в смертном мире не живет», - сказано у Шиллера, а мандатарий и его ведомство вполне подтверждали это правило - их уже смело можно сделать предметом литературного изображения. Надо в самом деле поспешить с этим намерением, ибо в самое ближайшее время, уже для следующего поколения наш мандатарий, подобно коморнику, станет фигурой поистине мифологической, сказочным героем, воспоминанием о прошлых временах, так что даже трудно будет поверить в его существование, вникнуть в его назначение, понять объем и характер его деятельности. Также, как Фенимор Купер, который называл себя счастливцем оттого, что видел и слышал последнего из могикан, всякий, кто видел и слышал последнего мандатария, вскоре будет считать себя счастливым вдвойне.

Среди всех чисто галицийских достопримечательностей мандатарий несомненно был одной из любопытнейших. Он занимал в нашем обществе столь своеобразное положение и его деятельность была столь целенаправлена, что в результате не мог не выработаться особый человеческий тип с определенными чертами, обычаями, повадками.

Наполовину частное, доверенное лицо, наполовину официальный судебный чиновник, так сказать, ни рыба мясо, он должен был всю жизнь балансировать между двумя противоположными силами, уравновешивать противоположные тяжести, корчиться между молотом и наковальней.

Зависимый от помещика, который его оплачивал, подчиненный окружным властям и поставленный над крестьянами и евреями, мандатарий сгибался под тройным бременем своих обязанностей. Во-первых, он должен был угождать каждому капризу, каждому желанию помещика, во-вторых, непрестанно втирать очки властям, а в-третьих, обирать при всякой возможности крестьянина и еврея; чаще всего эти три обязанности сливались воедино. В том-то и заключались талант и ловкость мандатария, чтобы, подольстившись к ясновельможному пану и снискав похвальный рескрипт от староства, заодно сунуть себе в карман кругленькую сумму, этакий кусочек пожирней.

Из естественной истории мы знаем класс животных, именуемых земноводными, которые могут жить как в воде, так и на суше. Мандатарию было мало двух этих особенностей, натуру земноводных он должен был сочетать со свойством сказочной саламандры. Мало ему было уменья жить и в воде и на суше, он был вынужден, подобно саламандре, жить еще и в огне. Сколько нужно было сил, чтобы удержаться на зыбучих песках столь невероятной должности и выдержать бурный наплыв многообразнейших превратностей, а тут еще изволь, справляйся со вспышками панского гнева, с жалобами крестьян и требованиями различных комиссий.

- Попробуй только, пан мандатарий, разрешить Кириле Харахуцу жениться - мигом отрешу от должности,- категорически заявлял помещик.

- В течение двадцати четырех часов выдать Кириле Харахуцу официальное разрешение на вступление в брак или дать объяснение, по каким веским и обоснованным законом причинам ему было отказано в этом,- гласило предписание из округа.

- Разреши мне, ясновельможный судья, жениться на Явдошке Когочанке, а я принесу тебе каравай с краковские ворота и дам на развод пеструю корову и еще сорок сороковцев, выдай только бумагу с подписью,- умолял несовершеннолетний Кирило Харахуц.