Множество венков заполняют озеро. Впереди всех венок Василины, наши не отстают и держатся в первой десятке.
— Значит, все будет хорошо. Как же это прекрасно! — Василина ликует, как ребенок, который получил на день рождения долгожданный подарок. — Нина, милая моя, ты выглядишь такой уставшей. А знаешь, Вита, я тут подумала, что твоя сестра может остаться с нами, пока ты будешь проходить последнее испытание. Что скажешь?
Я смотрю на сестру: та сонным взглядом следит за уплывающим венком. Я принимаю предложение Василины.
Все еще резвятся у озера, а я уже стою на краю черного леса и внимательно слушаю наставления Василины.
— Теперь самая сложная часть. Нужно найти сам цветок. Это третье испытание, значит, папараць-кветка открылась тебе, и ты сможешь ее увидеть.
Найти цветок? Если это самое сложное испытание, почему тогда условие довольно простое? Хотя, как я уже поняла, ожидать можно чего угодно.
— Удачи, Вита.
Я делаю первый шаг навстречу мрачному лесу.
В тишине отчетливо слышны каждый шорох и скрип. Раз раздался волчий вой, но, скорее всего, это мои нервы решили сыграть злую шутку. На черном небе холодным светом мерцают звезды, луна скрылась за кронами деревьев, как шатер сомкнутый над моей головой.
Что-то с треском хлопает позади меня — к счастью, это всего лишь птица вспорхнула с ветки. Но сердце дико забилось в груди, не желая успокаиваться. Когда рядом нет Нины, я могу признаться, насколько мне страшно.
Долго бреду по темному густому лесу, сосредоточенно высматривая алый цветок среди деревьев, пока не натыкаюсь на листья папоротника. Вся земля впереди меня усеяна ими. Темноту прорезают огоньки. Сначала я думаю, что это огоньки Василины, но нет. У этих свет бледно-желтый, переходящий в салатовый. Светлячки. Они прячутся в листьях папоротников, заполняя пространство приглушенным мистическим светом.
Я ощущаю особое умиротворение в этом месте, чувствую, что папараць-кветка где-то рядом.
Алое сияние разливается в паре метров от меня, и я со всех сил бегу на его зов. Ярко-красные лепестки манят меня к себе, заставляя сердце биться быстрее. Да, я нашла его! Нашла!
Но, оказывается, не я одна. Маленькая девичья фигура в длинном белом балахоне стоит ко мне спиной, загораживая цветок. Подсвеченная алым, она выглядит поистине зловеще, словно маленькая ведьма. Меня прошибает холодной пот. Бравый настрой мигом испаряется, взамен этого я дрожу как осиновый лист. Кто это? Еще один участник игры? Но почему она тут просто стоит, а не хватает цветок и несется прочь?
С трудом преодолевая себя, делаю несколько нерешительных шагов. Ветки предательски хрустят под ногами, выдавая меня с головой.
Незнакомка медленно разворачивается — и мое сердце пропускает один удар. Может, целых два.
Бледная, с царапинами на лице Нина смотрит на меня невидящим взглядом. Губа надорвана, а на белом платье багровые пятна.
У меня внутри будто что-то обрывается, душа уходит в пятки.
Взяв холодные руки сестры, я словно забываю, как дышать.
— Нина, сестренка, что случилась? — мой голос звенит от волнения. Но сестра не отвечает. Ее глаза словно заволокло туманом, она как будто смотрит сквозь меня.
— Молодец, Вита, ты нашла папараць-кветку.
Василина возникает рядом со мной, как черт из табакерки.
— Ты! — гнев окатывает меня огненной волной. — Ты обещала присмотреть за ней! Я доверяла тебе!
На лице Василины не было ни единой эмоции.
— Вита, — мне показалось, или в ее голосе и правда прозвучало сожаление. — Я сейчас все тебе объясню.
— Нет, с меня хватит всего этого!
Я бережно беру сестру на руки и, одарив Василину полным презрения взглядом, бегу прочь из этого места, игнорируя ее слова о цветке, которые Василина кричит мне вслед.
О каком цветке может идти речь! Все беды именно из-за этой проклятой папараць-кветки, будь она неладна! Слезы обжигают лицо, мысли о предательстве Василины мешают сосредоточиться на дороге.
Вдруг меня кто-то хватает за ногу, и я валюсь на землю. Пытаюсь встать, но хватка невероятно крепкая. Обернувшись, я вижу, что корни папоротника свились в толстую веревку, которая обвила мою ногу. Неужели это дело рук Василины? Как эпизод с русалкой, только теперь в ловушке была я.