Халиф приказал ей собрать свои вещи и отправиться обратно во дворец. Потом он вышел к Ала ад-Дину и сказал ему:
— Больше не избегай нас!
Затем с этими словами халиф вернулся во дворец, а Ала ад-Дин лег спать. Утром Харун ар-Рашид приказал своему казначею выдать везиру Джафару десять тысяч динаров. Получив деньги, Джафар явился к халифу, и тот наказал ему:
— О Джафар, отправляйся на рынок и купи там дорогое платье и красивую невольницу для Ала ад-Дина, ценой не менее десяти тысяч динаров.
Везир Джафар тотчас отправился к Ала ад-Дину и вместе с ним пошел на рынок невольников. Случилось так, что в тот же день на невольничий рынок пришел наместник города Багдада эмир Халид, чтобы купить невольницу своему сыну. У Халида была жена по имени Хатун, а у нее — сын от Халида, отвратительной наружности и дурного нрава по кличке Хабазлам Косой. Хабазламу было уже двадцать лет, но он не умел даже оседлать коня, хотя отец его отличался доблестью, бесстрашием и храбростью, слыл прекрасным наездником и без страха пускался в путь ночью. Накануне госпожа Хатун сказала своему мужу:
— Я хочу женить сына.
— Кто же пойдет за него? — возразил муж. — Ведь он уродлив, от него исходит зловоние, он неотесан и груб.
— Тогда купим ему невольницу, — предложила мать.
И вот после этого разговора наместник Багдада эмир Халид пошел на рынок со своим сыном Хабазламом Косым, чтобы купить ему наложницу. Везир Джафар с Ала ад-Дином и наместник Халид с сыном в одно время подошли к девушке-невольнице, которая была красива и стройна, обладала прекрасным лицом и горделивой осанкой.
— О работорговец, я предлагаю за нее тысячу динаров, — молвил везир Джафар.
Работорговец, взяв невольницу за руку, начал обходить ряды покупателей, называя цену, которую предложили за нее. Увидев невольницу, Косой сказал отцу:
— Отец, купи мне эту невольницу.
Наместник Халид подозвал работорговца с невольницей и спросил ее имя.
— Жасмин, — ответила невольница.
— Ну что ж, — обратился наместник к сыну, — если она тебе так понравилась, набавь цену.
— Сколько ты просишь за нее? — спросил Хабазлам Косой.
— Тысячу динаров мне уже предлагают, — ответил работорговец.
— Я дам тысячу и один динар, — возразил сын наместника.
Работорговец вернулся к Ала ад-Дину с везиром и сказал, что за невольницу предложили тысячу и один динар.
Тогда Ала ад-Дин и везир предложили две тысячи динаров. И так работорговец переходил от Ала ад-Дина и везира к наместнику и его сыну, и каждый раз, когда наместник предлагал на динар больше, Ала ад-Дин и Джафар поднимали цену еще на тысячу динаров. Наконец Косой, рассердившись, спросил работорговца:
— Кто же каждый раз поднимает цену на тысячу динаров?
— Везир Джафар, — ответил работорговец. — Он хочет купить невольницу для Ала ад-Дина Хозяина родинок.
Наконец Ала ад-Дин и везир предложили за девушку десять тысяч динаров, и работорговец уступил ее им. Они заплатили деньги, забрали девушку, и Ала ад-Дин сказал ей:
— Я вызволил тебя из неволи из любви к Аллаху, и теперь ты свободна!
Потом он заключил с ней брачный союз по закону и повел к себе домой.
Когда работорговец снова Показался, Хабазлам Косой увидел, что невольницы нет с ним, и закричал:
— Где девушка?!
— Ее купил Ала ад-Дин, — ответил работорговец, — и, подарив ей свободу, взял девушку в жены по закону.
Услышав это, юноша загрустил, тоска проникла ему в сердце, он с трудом добрался до дома, слег в постель и стал отказываться от еды и питья. Увидев, что сын занемог, мать спросила:
— О сын мой, да сопутствует тебе здоровье, что случилось с тобой, чем вызван твой недуг?
— Жасмин, — прошептал Хабазлам, — матушка, купи мне Жасмин…
— Как только к нам придет продавец цветов, я куплю тебе ветку жасмина, — стала утешать сына Хатун.
— Да нет, матушка, это вовсе не цветы, а невольница, по имени Жасмин, которую отец не захотел купить мне.
— Почему ты не купил невольницу? — напустилась госпожа на мужа.
— То, что предназначено для господ, — ответил наместник, — не может принадлежать их слугам. Я не мог купить ее, ведь везир Джафар купил ее для Ала ад-Дина, нашего главного военачальника.
После этого Косому стало еще хуже, недуг его усилился, и он совсем перестал есть и пить, а мать его безмерно огорчилась, оплакивая сына.
И вот, когда мать Косого сидела дома, горюя о болезни сына, к ней явилась одна старуха по имени Мать Ахмада Смутьяна-и-Вора. Сын этой старухи был искусным вором, он умел пробираться в чужие дома, проникать через крыши и через любые стены и смог бы даже похитить сурьму с глаз. Этими преступными свойствами и дурными качествами он отличался с первых дней своей жизни, но, несмотря на это, получилось так, что его назначили начальником стражи. Но тут он попался! Наместник Халид поймал его с поличным при совершении кражи, доложил об этом халифу, и халиф приказал отрубить вору голову на лобном месте. Но Ахмад умолил везира о заступничестве, а халиф никогда не отказывал Джафару в просьбе. Однако, помиловав вора, он спросил везира:
— Как ты можешь заступаться за вора, ведь он — бедствие и вред для людей?
— О повелитель правоверных, — сказал везир, — прикажи лучше заточить его в темницу, ибо темница — могила для живых и средство для укрощения врагов. Тот, кто придумал темницу, был мудрецом!
Халиф приказал заковать Ахмада в кандалы до конца жизни и расковать его только на скамье обмывателя покойников. И Ахмада в цепях отправили в темницу.
Мать Ахмада Вора иногда прислуживала госпоже Хатун, жене наместника Халида. Когда ее сына бросили в темницу, она пришла навестить его и стала укорять:
— Сколько раз говорила я тебе: не преступай закона, избегай недозволенного!
— Такова была воля Аллаха, — отвечал сын, — что теперь говорить об этом! Лучше помоги мне. Отправляйся к жене наместника и упроси ее, чтобы она заступилась за меня перед мужем.
Старуха поспешила к жене Халида и, войдя в ее покои, увидела, что та сидит в горе и скорби.
— Что за беда случилась с тобой, госпожа моя? — спросила ее старуха.
— Я боюсь потерять сына Хабазлама, — ответила Хатун.
— Да сопутствует ему здравие! — воскликнула старуха. — Какой недуг постиг его?
И жена наместника поведала обо всем, что приключилось с сыном. Выслушав ее, старуха сказала:
— Что ты скажешь, если я добуду твоему сыну ту, из-за которой он занемог? Ведь получив девушку, он поправится.
— Как же ты это устроишь, матушка? — спросила госпожа Хатун.
— Это дело возможное, — ответила старуха, — но прежде ты должна помочь мне освободить моего сына Ахмада по кличке Смутьян-и-Вор. Он сейчас в темнице, и на кандалах его начертано: «Расковать только после смерти». Пойди-ка принарядись, оденься в самое лучшее платье, насурьми брови, нарумянь щеки, а потом встреть своего мужа приветом и лаской и скажи ему: «Я хочу попросить тебя об одной вещи». А когда он скажет: «О чем же ты просишь?» — потребуй, чтобы он поклялся своей жизнью, Аллахом или разводом с тобой, что исполнит твое желание. После того как он поклянется, ты скажешь ему: «У тебя в темнице сидит некий начальник стражи по имени Ахмад Смутьян, а у него старая беспомощная мать. Она бросилась к моим ногам и взмолилась, чтобы я попросила тебя о заступничестве за ее сына перед халифом, чтобы он помиловал несчастного, положился на его обещания исправиться и не преступать больше законы».
Ответив «Слушаю и повинуюсь», жена наместника сделала так, как учила ее старуха, и заставила мужа дать такую клятву. На следующее утро наместник Халид навестил в темнице сына старухи и сказал ему:
— О Ахмад Смутьян-и-Вор, готов ли ты раскаяться в совершенном тобой?
— Клянусь Аллахом, я раскаиваюсь и никогда более не вернусь к прежним своим занятиям. От чистого сердца я еще раз каюсь, да простит меня Аллах!