И вот однажды он увидел, что эмир Халид собирается на ристалище.
— Я тоже хочу надеть боевые доспехи и пойти с тобой к халифу, — сказал юноша. Эмир согласился, велел слугам одеть и снарядить юношу, и они отправились к халифу. А халиф уже выехал со своим войском на ристалище за городом, где были разбиты шатры и палатки и всадники выстроились стройными рядами с мячами и палками в руках, готовые начать игру в конное поло. А играли в поло так: один всадник ударял по мячу железной клюшкой, а другой всадник, стараясь не пропустить мяча, отправлял его ударом назад.
Среди этих всадников скрывался лазутчик, подосланный вероотступниками убить халифа. И вот лазутчик сильно ударил по мячу, направив его в лицо халифа. Но Аслан на лету перехватил мяч своей клюшкой. Отвратив от халифа удар, юноша направил его с невиданной силой в предателя. Железный мяч попал лазутчику в грудь, и он свалился с коня.
— Да благословит тебя Аллах, о Аслан! — воскликнул халиф.
Тут все вельможи спешились и сели на приготовленные для них сиденья. Халиф велел привести к нему человека, направившего на него мяч, и спросил:
— Кто побудил тебя на этот поступок? Кто ты, друг или враг?
— Я враг и хотел убить тебя, — ответил незнакомец.
— Да правоверный ли ты мусульманин? — спросил халиф.
— Я рафидит, — признался тот.
Услышав это, халиф приказал казнить его и, подозвав Аслана, сказал ему:
— Попроси у меня что-нибудь!
— Я прошу, о повелитель правоверных, — сказал Аслан, — чтобы ты отомстил за меня убийце моего отца.
— Твой отец жив-здоров и твердо стоит на ногах! — вскричал халиф.
— А где он? — спросил Аслан.
— Вот он, наш наместник эмир Халид, — сказал халиф.
— О повелитель правоверных, — воскликнул Аслан, — он мне не отец, а воспитатель, я сын Ала ад-Дина Хозяина родинок!
— Но Ала ад-Дин оказался изменником, — молвил халиф.
— О повелитель правоверных, — воскликнул Аслан, — сохрани Господь, твой доверенный человек не мог оказаться изменником! Обманул тебя не он, а Ахмад Смутьян-и-Вор. Это он виноват во всем. Помнишь ли ты, о повелитель правоверных, что среди возвращенных тебе вещей не было светильника?
— Да, не было, — ответил халиф, все больше удивляясь.
— Я видел этот светильник у Ахмада Смутьяна, и он мне очень понравился. Я попросил Ахмада подарить мне этот светильник, но он отказал мне, говоря: «За этот светильник человек поплатился жизнью». Затем он рассказал мне о любовном недуге сына эмира Халида, Хабазлама Косого, о том, как мать Хабазлама освободила Ахмада из темницы и как он затем украл твои вещи, одежду и светильник. О повелитель правоверных, теперь, когда правда вышла наружу, отомсти ради меня убийце отца!
Халиф приказал схватить Ахмада Смутьяна-и-Вора и, когда того привели, велел Ахмаду ад-Данафу обыскать его. Ахмад ад-Данаф стал шарить по карманам Смутьяна — и вытащил светильник, унизанный жемчугами.
— Подойди, о изменник, — вскричал халиф, — и скажи, откуда у тебя этот светильник?!
— Я купил его, — сказал Ахмад.
— Где ты купил его? — вопросил халиф. — Кто, кроме меня, мог обладать таким светильником, чтобы продать его тебе?
Убедившись, что одежду и светильник украл Ахмад Смутьян, халиф приказал бить его палками до тех пор, пока он не скажет, почему решил погубить Ала ад-Дина Хозяина родинок. Ахмад Смутьян тотчас рассказал всю правду. Тогда халиф велел доставить к нему наместника.
— О повелитель правоверных, я не виновен ни в чем, — взмолился наместник, — ведь ты сам приказал повесить Ала ад-Дина, и я не знал, что все было подстроено Ахмадом Смутьяном его матерью и моей женой. Я ни в чем не виноват! О Аслан, я под твоей защитой!
Тогда Аслан заступился за эмира перед халифом и попросил помиловать его.
— Как же сложилась по велению Аллаха судьба матери Аслана? — спросил наместника халиф.
— Она у меня в доме, о повелитель правоверных, — ответил Халид.
— Тогда я приказываю тебе: вели своей жене возвратить ей одежду, украшения и драгоценности, сними печать с дома Ала ад-Дина и возврати его сыну все добро и достояние.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил наместник Халид. Он тут же отправился домой, приказал жене вернуть Жасмин ее одежду и драгоценности, а потом снял печати с дома Ала ад-Дина и вручил ключи Аслану.
Тем временем халиф снова обратился к Аслану и сказал:
— Попроси у меня еще что-нибудь, о Аслан!
— Я молю тебя, о повелитель правоверных, помоги мне встретиться с отцом!
Халиф, услышав просьбу юноши, опечалился, на его глазах выступили слезы, и он сказал:
— Скорее всего тот, кого повесили, был твой отец Ала ад-Дин. Но я не уверен в этом полностью, и, клянусь своей честью и памятью предков, я озолочу того, кто принесет мне добрую весть об этом моем подданном.
Тут выступил вперед Ахмад ад-Данаф, поцеловал землю перед халифом, и, получив от него обещание, что ему будет дарована пощада, сказал:
— О повелитель правоверных, радуйся, Ала ад-Дин Хозяин родинок, твой доверенный, жив и невредим.
— Что означают твои слова? — спросил халиф в недоумении.
— Клянусь твоей жизнью и головой, я говорю чистую правду, — ответил предводитель, — я заменил его преступником, приговоренным к смерти, спас от виселицы и доставил его в Александрию, где купил ему лавку.
— Я приказываю тебе, — молвил халиф, — доставить его ко мне.
— Слушаю и повинуюсь, — воскликнул Ахмад ад-Данаф.
Затем халиф приказал выдать ему десять тысяч динаров, и тот сейчас же отправился в Александрию.
Мы рассказали о делах Аслана, а теперь расскажем о том, что было с его отцом Ала ад-Дином Хозяином родинок.
Он сидел в той лавке и продавал свои товары и наконец расторговался совсем, так, что в лавке только и остались кое-какие мелочи да пустой мешок. Ала ад-Дин хотел прибрать мешок, тряхнул его и оттуда выпал большой камень, величиной с кулак, на золотой цепочке. У камня было пять граней, а на гранях — какие-то таинственные письмена, похожие на муравьиные следы, Ала ад-Дин ощупал камень, внимательно осмотрел надписи, но ничего на них не разобрал и сказал себе: «Наверное, это подвеска из оникса для украшения». Затем он выставил камень на видное место в лавке. Однажды мимо проходил какой-то человек из страны франков. Подняв голову, он заметил камень в лавке Ала ад-Дина и вошел к нему.
— Этот камень продается? — спросил франк.
— Все, что есть в моей лавке, выставлено на продажу, — ответил Ала ад-Дин.
— Я готов заплатить за него восемьдесят тысяч динаров, — предложил франк. — Отдашь ты его мне за такую цену?
— Аллах с тобой! — воскликнул Ала ад-Дин.
— А если я дам тебе сто тысяч? — спросил франк.
— Камень твой, — ответил Ала ад-Дин, — отсчитай деньги и бери его.
— Но у меня нет с собой таких денег, — возразил покупатель, — ведь в Александрии много воров, и даже стражники грабят. Пойдем со мной к моему кораблю, и я заплачу условленную цену. Кроме этих денег, я дам тебе несколько тюков ангорской шерсти, атласа, бархата и сукна.
Ала ад-Дин согласился, вручил ему камень, закрыл лавку и, передав ключи своему соседу, сказал ему:
— Вот тебе ключи, береги их, а я пойду на корабль этого франка и возьму у него свои деньги. Если в мое отсутствие сюда придет человек по имени Ахмад ад-Данаф, который в свое время привел меня сюда, отдай ему ключи и сообщи, куда я пошел.
Сказав это, Ала ад-Дин отправился вместе с франком. Когда они поднялись на корабль, тот подал Ала ад-Дину стул, усадил его и, передав сто тысяч динаров и обещанные тюки, предложил разделить с ним обед и выпить что-нибудь.
— Если у вас есть холодная вода, налейте мне, — ответил Ала ад-Дин.
Франк велел подать воду и разные напитки, а сам незаметно подмешал в них одурманивающее снадобье. Выпив воду, Ала ад-Дин потерял сознание и упал. А матросы быстро убрали трап, подняли якорь, поставили паруса и отплыли от берега. Дул попутный ветер, и вскоре корабль был уже далеко. Тут по приказу капитана Ала ад-Дина вынесли на палубу, привели в чувство, и он, открыв глаза, спросил: