Преподавательница химии и алхимии двинулась в дальний угол кабинета, отодвинула висящий на стене “Алфавит”, отчего буква “И” возмущённо икнула, “У” угрожающе загудела, а “А” принялась голосить, словно сирена. Через мгновение на Агнессу Альбертовну шипели, цыкали, рычали и выли все буквы с плаката. Только два знака, мягкий и твёрдый, лишённые звуков, молчали. Впрочем и они надувались, намекая, что если их не оставят в покое, то они лопнут от возмущения.
- Прекратите это, - велела директриса Гавриле Ананьевичу, тот вздохнул, поводил пальцем в воздухе, над алфавитом вспыхнуло слово “Тишина”, и буквы затихли. Агнесса Альбертовна пошарила по стене, нашла нужное место, надавила ладонью, открылась маленькая дверца. Все, включая Лидию Сергеевну, подошли ближе. В маленькой нише парило перламутровое нечто, переливаясь всеми цветами радуги.
Гаврила Ананьевич потянулся к облачку пальцем, его руку перехватила химичка.
- Вы что, без пальцев хотите остаться? – зашипела она. – Это же растворитель! Я лично его синтезировала.
Лидия Сергеевна подумала, что синтез и магия вещи несовместимые, но вспомнила, что Агнесса Альбертовна, кроме прочего преподаёт химию, а потому вполне могла что-нибудь насинтезировать. Во всяком случае, цветная субстанция была налицо.
- Глядите, - Агнесса Альбертовна подняла с пола конфету, обронённую кем-то из учеников, и бросила её в растворитель. Конфета бесследно исчезла, а растворитель увеличился в размерах. Совсем незначительно, впрочем, не заметить этого было нельзя. – Его можно брать только специальным уловителем.
- Раз растворитель, - задумчиво глядя на мерцающую субстанцию, проговорила Изольда Петровна, - всё ещё здесь, значит за ним пока что не приходили.
Эта простая истина заставила всех замолчать. Лидии Сергеевне вдруг стал ясен замысел директрисы: следует устроить возле ниши засаду и изловить того, кто явится.
- Михайло Иванович, - повернулась директриса к учителю, - надо организовать круглосуточное наблюдение. Думаю, вы и начнёте. Утром вас сменят. Гаврила Ананьевич, - обратилась она к учителю словесности, - ваши уроки придётся перенести в другой кабинет, я подумаю, куда именно.
- А что происходит? – спросил ничего непонимающий педагог. – Откуда это, - он указал на мерцающую нишу, - здесь появилось?
Изольда Петровна взглянула на часы.
- Через два часа, - сказала она, - состоится педсовет, там я всё расскажу. Впрочем, думаю, вы узнаете раньше, - она взглянула на Агнессу Альбертовну и вышла из кабинета.
Химичка закрыла нишу, опасливо поправила Алфавит, снова прикрыв им потайную дверь, собралась уходить, но на неё с расспросами набросился Гаврила Ананьевич, которому не терпелось узнать, что творится. Михайло Иванович принялся обустраиваться в кабинете, Лидия Сергеевна рассудила, что ей тут делать нечего и направилась к выходу. Она вдруг ощутила сильный голод и решила навестить столовую.
По дороге она вспомнила, что ничего не сказала Изольде Петровне про происшествие в химическом классе и корила себя за это. Но из-за последних событий она совершенно забыла об этом и успокаивала себя лишь тем, что через два часа состоится педсовет, там она всё и расскажет.
Столовая отличалась от прочих тем, что имела кроме столов обычных столы, подвешенные в воздухе. Лидии Сергеевне в последнее время приходилось частенько летать, и она была не в восторге от этого. Поэтому она твёрдо решила сесть за стол, расположенный на полу. Правда, для начала следовало выбрать что-нибудь из еды.
Она подошла к раздаче. С опаской оглядела предлагаемые блюда, ничего странного в них, во всяком случае, на первый взгляд, не было. Наоборот, всё выглядело аппетитно, а витающие запахи пробуждали желание скушать слона. Лидия Сергеевна выбрала солянку, шницель с овощами и абрикосовый компот. Тут её взгляд упёрся в то, что находилось в конце раздачи – кассу, за которой сидела дородная улыбчивая тётка. Денег у Лидии Сергеевны не было, ей почему-то не пришло в голову захватить с собой даже незначительную сумму.
Она хотела вернуть всё, что набрала на поднос, обратно, но кассирша уже принялась пробивать чек.
- С вас сто пятьдесят пять! - пробасила тётка и улыбнулась.
Лидия Сергеевна принялась шарить в карманах, она решила разыграть потерю кошелька. А что, ничего предосудительного в этом нет, все чего-нибудь теряют, в том числе деньги. Таким маневром ей удастся сохранить лицо, тем более, что она ничего не съела, и, следовательно, не нанесла школе ущерба.
Только вот есть всё же хотелось, и Лидии Сергеевне пришла в голову неожиданная, можно сказать, странная мысль. Она взяла с раздачи салфетку и протянула её кассирше. Ожидая, что её назовут сумасшедшей, начнут кричать или произойдёт что-то похожее, она отвела взгляд. Но к её удивлению, кассирша салфетку приняла, посмотрела на свет, проверяя, не поддельная ли, затем оторвала кусок, примерно треть от салфетки, и вернула оставшуюся часть уборщице.