Лидия Сергеевна не знала, что сказать, но дальше произошла ещё более странная вещь, чем поступок кассирши. Кусок салфетки в её руках превратился в деньги, который она деловито клацнув, сунула в денежный ящик. У Лидии Сергеевны было только одно объяснение происшедшему: чтобы рассчитаться в столовой достаточно одного желания, которое мгновенно материализовывается в требуемую сумму.
Лидии Сергеевне подумалось, будь так везде, жить было бы намного приятней. Хотя, так люди перестанут мечтать, а человек без мечты – мрачная личность. Жить среди мрачных личностей, у которых всё есть, Лидии Сергеевне не хотелось. Она так и не пришла к однозначному выводу по данному вопросу и решила об этом не думать. Тем более что её ждал, судя по запаху и виду, вкусный обед.
Она направилась к столику у окошка, внезапно поток воздуха приподнял её над землёй и усадил за один из висящих столов. От неожиданности она уронила с подноса компот, который угодил аккурат в проходящего внизу Франца Францевича. Палковед, мокрый и в абрикосах, поднял голову, в несчастных глазах учителя, лишившегося недавно любимой палочки, читалось осуждение.
Лидия Сергеевна готова была провалиться, но провалиться она могла лишь снова на Франца Францевича, а ей этого не хотелось. Ведь если рассудить здраво, то именно Франц Францевич спас её из той страшной пропасти, и вот как она ответила. Ничего не скажешь, хороша благодарность.
- Извините, я не хотела! - пролепетала Лидия Сергеевна, извиняться, болтаясь в воздухе, было несколько странно.
- Ничего, - вздохнул Франц Францевич, стряхнул с себя абрикосины и побрёл на раздачу.
Лидия Сергеевна вздохнула и принялась за еду. То ли школьный повар был замечательный, то ли уборщица слишком голодной, но солянка показалась такой вкусной, что Лидия Сергеевна не заметила, в какой момент Франц Францевич уселся за её столик. Когда она оторвалась от тарелки, палковед уже намазывал паштет на кусок белого хлеба. Вид у учителя был грустный и даже растерянный.
Лидии Сергеевне подумалось, что обедать с таким настроением только вредить пищеварению, но вслух ничего не сказала, потому что чувствовала за собой вину.
- Приятного аппетита, - вздохнул Франц Францевич и откусил кусочек от бутерброда.
- Спасибо, вам тоже, - кивнула Лидия Сергеевна, ей захотелось как-то оправдаться в глазах педагога, и она сказала: - Эти подносы, они такие неудобные…
- Да? – Франц Францевич повертел поднос в руках. – Не замечал. А, впрочем, вы правы, будь поднос более сбалансированным, вы бы не пролили на меня компота.
За столом возникла неловкость, которую Франц Францевич попытался сгладить. Сделал он это в своей обычной скомканной манере.
- Вы не подумайте, я не обижаюсь, подумаешь, намочили костюм, - он потрогал себя за плечо, - это такая мелочь, о которой и говорить-то не стоит.
Лидия Сергеевна уже не рада была, что затеяла этот разговор, потому что чем больше не обижался на неё Франц Францевич, тем сильнее её обвинял. К счастью, педагог переменил тему, сообщив:
- Я как раз работаю над новой палочкой, и первым заданием для неё станет знаете что? – Лидии Сергеевне не понравился энтузиазм педагога, было в нём что-то скоропалительное. – Переделка подносов! – завершил мысль педагог.
Лидия Сергеевна хотела сказать, что поспешила с обвинениями в адрес подносов, и всему виной не их форма, а её собственная неуклюжесть, но Франц Францевич уже расстегнул портфель и явил на свет своё новое творение. Лидия Сергеевна вздохнула, палковед был как та бабушка, у которой сдох кот, и она, не в силах терпеть одиночество, заводит очередного котёнка.
- Это Икс Три! – повертев палочку, сообщил учитель, а Лидия Сергеевна отметила непоследовательность Франца Францевича в маркировке изделий. Если серия “Зет” оканчивалась тринадцатой моделью, то в серии “Икс” создаётся только третий экземпляр. Вероятно, это связано с тем, что серия “Зет” казалась Францу Францевичу более перспективной. И отказался он от неё лишь потому, что работа над следующей моделью причинила бы страдания. А так, создание новой палочки поможет отвлечься, а заодно и улучшить модификацию “Икс”.