Крепость была не просто крепостью, это был город, где жило множество народу, и он славился своими ремесленниками, которые в совершенстве овладели ювелирным искусством. За их изделиями из дальних краёв приезжали купцы и скупали всё, на что хватало денег. Крепость процветала, лишь одно событие омрачило её жизнь.
Случилось это много лет назад. Один из подмастерьев не желая долго учиться, прибег к тёмной магии, его украшения стали самыми лучшими. Вот только тех, кто становился их обладателем, преследовали несчастья. Поползли слухи, купцов стало меньше, для крепости настали трудные времена.
Тогда люди решили проучить чёрного мага, они схватили его, привязали к шесту и подожгли. Кто-то принёс зеркало, среди горожан жило поверье, если показать нечисти зеркало, то она лишится колдовских чар. Корчась от боли, маг успел выкрикнуть заклинание и превратился в дым, чёрной лентой он заполз в зеркало, оно потемнело и треснуло, один из кусков впился в глаз тому, кто его принёс.
На этом всё кончилось, жизнь вошла в свою колею, в город вновь потянулись купцы. Вот только время от времени у кого-то из жителей лопалось зеркало. В книге описывалась ещё одна странность, которая касалась зеркал: пропал один мальчик. Захватив из дома большое зеркало, он отправился в Сумеречные горы, у подножия которых его вскоре нашли пастухи. Бездыханный, мальчик лежал на спине, из его живота торчал нож. Зеркала при нём не оказалось.
Даск отложил книгу, вздохнул, значит, Гар решил отомстить людям, напустив на них болезни, а потом разрушить замок. Но почему он не сделает это сам, зачем ему понадобился маленький гоблин? Его вдруг осенило, если Гару требуется помощник, значит, он не всесилен, вероятно, творить зло из зеркала невозможно. Вернее, Гар не может колдовать на расстоянии и воздействует только на то, что находится рядом.
У Даска забилось сердце, когда он понял, что может избавиться от Гара. Нужно лишь разбить зеркало. Гоблин украдкой глянул на зеркало, огляделся в поисках чего-нибудь подходящего, но стул был слишком тяжёлым, а книги лёгкими. Внезапно взгляд остановился на ящерке.
Даск взял фигурку, на мгновение задумался, решительно подошёл к полке и снял книгу. Пролистав, он нашёл, что искал: заклинание, меняющие размер. Поставив фигурку на стол, он прочёл заклинание, не забыв сбрызнуть ящерку соком мелиссы. Ящерка увеличилась вдвое.
Даск взвесил фигурку в руке, замахнулся. В одно мгновение зеркало потемнело, из темноты метнулась лента, ящерка вдруг ожила и вцепилась Даску в ключицу. Гоблин вскрикнул и хотел сбить ожившую тварь, но ящерка ещё глубже вгрызлась в плоть. Не помня себя от боли и ужаса, Даск выкрикнул заклинание, ящерка замерла. Даску удалось оторвать её от себя, из раны хлынула кровь. Теряя сознание, он заметил движение в зеркале, и хриплый голос прошипел:
- Не смей так делать, смард! Иначе пожалеешь, что родился!
В следующую секунду гоблина окутала темнота. Очнулся он оттого, что почувствовал: лицо кто-то лижет. Осторожно открыл глаза и едва не вскрикнул от ужаса: по лицу ползала ящерка, он хотел встать, но резкая боль пронзила ключицу. Ящерка вздрогнула и переползла к ране, лизнула её, боль притупилась. Даск лежал, не в силах пошевелиться, с изумлением наблюдая затем, как заживляется рана. Вскоре от неё остался лишь едва видимый шрам, но кожа на ключице приобрела зеленоватый оттенок.
Даск встал, отряхнулся, ящерица не сводила с него глаз. Даску стало не по себе, ему казалось, что ящерка смотрит так, как смотрят разумные существа. Он присел на корточки, погладил зверька по голове. Его переполняли противоречивые чувства: c одной стороны ящерка едва не убила его, с другой стороны – вылечила. Впрочем, всему виной Гар, это его чёрные чары оживили ящерку и натравили на него. Даск нахмурился, лучше бы избавиться от ящерки.
Он взглянул на зверька, тот, разнежившись, упал на спину. Гоблин, впервые за долгое время, улыбнулся, пусть живёт. Гар, если захочет, сможет его убить и без ящерки, а так – всё ж живая душа рядом.
Он подошёл к полкам, взглянул на белую книгу с описанием Винсерта, погладил переплёт. Даск знал, что уничтожит город.
Он уселся за книги и через сорок дней умел не только напускать болезни, но даже крушить камень. Оставалось лишь изобразить белую крепость. Даск подошёл к стене, прищурился, вызывая в воображении город, медленно прочёл заклинание. На стене проявились едва видимые очертания мостов, башен, колонн. Даск открыл флакон, что сжимал в кулаке, - это была толчёная кора кедра, сдобренная миртовым маслом, - и сбрызнул из него на рисунок.