- Мне не интересно, - ответил Дед.
- Я Старик, смотрящий по СИЗО.
- Смотри. Я денег за это не беру.
- Ты не борзей, мальчик... У меня вопрос один - героин где?
- Героин? - удивился Дед, - так ты от ментов. Казачок засланный.
Старик еле сдержал себя - на кону стояли миллионы.
- Можно и по-другому поступить, хрен с ним, с героином. Тебя просто удавят в камере и все, поимеют, конечно, перед этим для удовольствия.
- В это могу поверить, но не успеешь, Старик. Сейчас тебе со мной не справиться, в другую камеру перевести - время необходимо. А завтра меня уже здесь не будет.
- Смелый ты, Дед, однако, мне нравятся такие. Сознаешься и сбежишь на уличной, другого пути у тебя отсюда нет. Но от ментов ты сбежишь, а от братков?
- И мне нравятся умные люди. Красным ты меня не сдашь, а за братков спасибо, буду осторожнее. Можешь передать Давиду, что если хочет своих ребят сберечь, то пусть они не следят на уличной. После следственного эксперимента сам с ним встречусь, когда немного ажиотаж уляжется. Если не тупой, то подождет несколько дней. А человечек твой на кума и на тебя пашет. Не плохо, совсем не плохо - получать информацию из первых рук.
- Почему ты так считаешь? - заинтересованно спросил Старик.
- Ну, подсадить ко мне утконоса - для ментов дело святое. Но я арестован за нападение на полицейских, о героине нигде ни слова. Но ты про героин узнал, значит, инструктировали стукача, а он тебе информацию сдал. Это вытекает из логики событий.
- Говоришь, что сам придешь?
- Приду, а куда мне деваться? Не пойду же я чеками торговать, - усмехнулся Дед.
- Ладно, поглядим - увидим.
Старик встал и вышел из камеры. Умный этот Дед, а умный десантник может быть очень опасен. Старик позвонил и сказал, что человечек сам придет через несколько дней. Искать и смотреть за ним не надо, товар у него. Дальше по обстановке ориентируйтесь.
Давид понял ситуацию без разъяснений, но принял свое решение. Какой-то там Дед хочет его поиметь. Сам придет... конечно придет - привезут, как миленького и герыч отдаст, чтобы сдохнуть побыстрее.
На следственный эксперимент Деда привезли в автозаке под усиленным конвоем. Машина остановилась. Конвой вышел из нее, а Дед оставался еще минут пять-десять в автомобиле. Наконец дверка открылась и конвойный отомкнул решетку внутри автозака. Подследственный увидел, что конвой курит в сторонке, а его встречают оперативники. Он выпрыгнул из машины, сразу же упал на землю и мгновенно перекатился на другую сторону под автомобилем. Выбросил сержанта из кабины, завел автозак и погнал. Никто толком ничего и не понял и среагировать не успел, конвой не решился стрелять в центре города, оперативники бросились к своим машинам и стали быстро догонять сбежавшего.
"Не уйдет, куда он денется на этой телеге", - злословили опера.
Встречный поток не давал обогнать автозак, а за километр впереди на кольце его уже поджидали, перегородив улицу. Но Дед свернул резко направо в арку, перегородив ее наискось, выпрыгнул и был таков. Человеку не протиснуться, куда уж там автомобилю.
Началась обычная свара между операми и конвоем - кто виноват, как зэк оказался без наручников, почему курили в стороне, а не охраняли?
Давиду доложили, что Дед ушел и взять его возможности не было. Тот матюгался долго и удивлялся смекалке сбежавшего. "Это же надо перегородить арку так, что человеку не протиснуться, а сам свободненько вышел из кабины и еще ручкой помахал. Ничего не оставалось делать, как ждать.
Давид прикидывал разные варианты встречи и понимал, что ни один может не подойти. Условия сейчас диктует Дед, если вообще появится. Он был готов согласиться на все, лишь бы его бойцы взяли Деда, а там он все сам отдаст и еще умолять станет, чтобы прикончили побыстрее. Интересно, когда Дед объявится, через сколько дней? Сейчас он на дно заляжет, пока город на ушах стоять будет. Но пассивно ждать Давид не собирался, он собрал своих подчиненных и объявил:
- Менты, понятное дело, Деда ищут. Но мы должны найти его первыми. На квартиру и к своим знакомым он не пойдет, там все равно его уже ждет засада. Куда может умный человек пойти? Туда, где он никогда не был и где его искать никто не станет. Бабки на вокзалах и аэропортах квартирки сдают, но они и его сдать могут - к ним тоже не пойдет. А вот к индивидуалке вполне может заявиться и просидеть вместе с ней несколько дней. Вряд ли он кого-то конкретно знает, поэтому покупаем газетки и всех этих проституток прошерстить, как следует. Ты руководишь операцией, Смола, - ткнул он в грудь своему помощнику, - распредели людей по группам и каждому свой адрес из газеты определи. Встретите Деда - не разговаривать, стреляйте сразу в ногу, а потом вяжите и ко мне в подвал. В ногу, а не в лоб, грудь или живот. Понятно? Он бывший десантник, может отпор дать, а мне он нужен с гарантией. Даст отпор или нет, но так надежнее, кто станет самовольничать и на кулаках пожелает потягаться - лично пристрелю.
Через десять минут Давид вышел во двор своего загородного коттеджа. Увидел личную охрану.
- Вы какого черта здесь делаете? Все на выезд, все, - заорал он, - без вас одну ночь обойдусь.
Он ушел к себе, подкатил к креслу журнальный столик с водкой и рюмкой. Выпил несколько рюмок и задремал прямо в кресле. Очнулся от того, что кто-то похлопал его по щеке.
- Здравствуй, Давид, тебе сказали, что я приду сам и искать меня не надо. Ты правильно определил, что я буду там, где меня не ждут. Собирайся, со мной поедешь - выпьем, закусим, поговорим.
- Дед? - усмехнулся Давид, - правильно о тебе Старик говорил, умный, сволочь. Считай, что я оценил твою смекалку, и мои ребята тебя не застрелят. Героин принес?
Законник рассматривал пришедшего, который особо ничем не выделялся. Среднего роста и телосложения, но может быть мышцы понакаченнее, чем у обычного человека, глаза умные.
- Давид, я два раза не предлагаю, поехали, там и поговорим о делах наших скорбных.
- Ты, сопля зеленая, указывать мне станешь? Да я из тебя твою поганую душонку сейчас враз вытряхну...
Давид не договорил и застонал от боли в вывернутой руке. Так и пошел боком к машине, постанывая и матерясь. Дед связал ему руки и затолкал в багажник.
- Извини, Давид, ничего личного, но я должен обезопасить себя, сам понимаешь.
Он захлопнул крышку багажника, предварительно забрав и выключив телефон смотрящего, вернулся в дом, взял водки и еды в большую сумку. Через час машина остановилась. Куда они приехали, Давид понял сразу и снова выматерился. Это был его старый брошенный дом, где он не бывал уже несколько лет, здесь точно его искать никто не станет.
Дед усадил его в кресло, связал ноги, но развязал руки.
- Мне так спокойнее будет, и ты дергаться не решишься, - прокомментировал он.
Давид выглядел в кресле внешне спокойным, но внутри у него все кипело. Слишком долго его не щелкали по носу, застоялся, засиделся в тиши и покое, уверившись в свою силу и безнаказанность, амбиции разрастил, а от этого в экстремальных ситуациях напрочь забывал о здравомыслии. Злоба и ненависть въелись в душу, пропитали плоть насквозь, застилая разум.
Дед разложил на столе закуску, налил водки, выпил рюмочку и заговорил:
- Все, что известно, ты обо мне уже знаешь, повторяться не станем. Конспирация у тебя с поставками героина ни к черту, сам теперь понимаешь, если я смог легко все вычислить. Я бы тоже хотел немного деньжат заработать, но к тебе ведь просто так не подойдешь. Можно, конечно, было начинать с самых низов, но это долгий путь и мне не подходит. Отследил я твоих курьеров, решил герыч взять и тебе принести на блюдечке, никого убивать или калечить не собирался. Но обстоятельства вмешались. Курьеров полицейские остановили, а твои козлы решили завалить их. Не получилось. Пришлось вмешаться и забрать героин, не пропадать же такому добру. Но и сам случайно попался, думал, что полицейские не запомнили меня, но ошибся.