– Ладно! – крикнул Витька, уезжая.
Суриков устроился поудобней.
– Сейчас прибегут. Ничего, это дело быстрое. Не успеют. И не будешь ты, Вася, ничего хотеть. Ни курить, ни выпить. Ни закусить...
Он вздохнул и примерился головой к петле. Самое то, по размеру.
А Прохоров в это время, проезжая мимо дома Куропатовых, увидел Лидию, развешивающую белье. Остановился, вышел.
– Здравствуй, Лида!
– Здравствуй, – без особой приветливости отозвалась Лидия.
– Как жизнь?
– Лучше всех.
– Разве? А съехать надумали, я слышал?
– Да еще не знаем... Моста-то не будет, говорят.
– Ну и что? Всё равно работы здесь нормальной нет, школа, я видел, разваливается, куда дети ходить будут?
Лидия кивнула:
– Это проблема, правда. Нестеров предложил дом купить, мы вот думаем с Михаилом.
– Он по моему поручению предложил.
– Да? А тебе зачем?
– Бизнес у меня такой.
Лидия поморщилась от неприятного слова:
– Уж и бизнес – в родном селе дома скупать!
– Это родное село от меня отказалось! – напомнил Прохоров. – Схватили, оклеветали ни за что! С твоей помощью.
– Прямо-таки ни за что? – усмехнулась Лидия.
– Конечно. Следствие не обнаружило состава преступления, всем известно. Даже до суда не дошло.
Лидии не хотелось вдаваться в тонкости или спорить, поэтому она сказала:
– Ну и живи, радуйся.
И, взяв пустой таз, пошла в дом. Прохоров шел следом.
– Я и радуюсь. А тебе с Михаилом печально придется. Это уж так бывает: одному всё, другому ничего. Закон жизни. А еще важно – правильный выбор сделать. Понимаешь?
– Я уже сделала.
Лидия остановилась, обернулась и сказала, не осуждая, а как бы даже сочувствуя:
– Ты, Слава, какой-то просто неугомонный. Сколько лет прошло, у меня детей двое, муж, совсем другая жизнь. А ты всё будто надеешься. На два года успокоился – и пожалуйста, опять те же разговоры!
– Я никогда не успокоюсь, – твердо ответил Прохоров. – Есть вещи, которые не исчезают, Лида. Идея фикс называется по-научному.
– И какой у тебя фикс? От мужа и детей меня увести?
– Зачем от детей? Детей принял бы.
– Слушай, не смеши. Даже говорить об этом не хочу!
– И не надо! – с неожиданной легкостью отказался Прохоров от продолжения разговора на эту тему. И спросил: – Михаил дома?
– Дома. А зачем он тебе?
– Извини, конечно, но такие веши хозяин решать должен.
– Какие вещи?
– Я насчет дома. А ты что подумала?
– Ничего я не думаю.
10– Ничего я не думаю и не предполагаю, – сказала Нина в ответ на вопрос Наташи о том, какими она мыслит и предполагает свои отношения с Нестеровым. – И отношений никаких нет. Давай учить дальше.
Они лежали на одеяле, постеленном на траве, в саду. Рядом валялись учебники, стоял магнитофон. Нина включила его, женский голос начал произносить слова, а Нина и Наташа повторяли, отрабатывая произношение.
– Ссэнкью. Ссэнкью. Не просто «с», а язык между зубов, вот так, – поправляла Нина Наташу.
– «Ссс»... «Сссс»... – мучилась Наташа. – Вывихнуть можно.
Тут подошел Нестеров.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Зэ тейбл, – сказала Наташа.
– Зэ тейбл. Здравствуйте, – сказала Нина.
– А я попрощаться пришел.
– До свидания. Нассинг. Нассинг, – сказала Наташа, повторяя за магнитофоном.
– Насинг. До свидания, – сказала Нина.
– Всего хорошего.
– Счастливо. Ссан. Ссан, – сказала Наташа.
– Всего хорошего. Сан, – сказала Нина.
– А выступление будет или нет? – спросила Наташа. – Объявление висит.
Нестеров, уходя, неопределенно махнул рукой.
– Дура, догони! – прошептала Наташа. – Ты что, не поняла, он с серьезным разговором приходил!
– Не хочу. То есть хочу. Не знаю. Отстань. Зэ боут. Зэ боут.
– Сказала бы, я бы им занялась. Зэ боут.
– Ну и займись. Райт. Райт.
– Райт. Да нет, – сказала Наташа. – Это я тут с голодухи, а поступлю – в городе у меня большой выбор будет. Все-таки я молодая, красивая. Надо знать себе цену. Ес?
– Ес.
Нестеров выходил из сада по тропинке мимо нужника и услышал голос:
– Эй! Эй! Откройте, а?
Нестеров, увидев в дырке-окошке Володьку, удивился:
– Сам, что ли, выйти не можешь?
– Да случайно закрылся!
Нестеров осмотрел бревно:
– Похоже, не случайно. Закрыл кто-то.
– Ну, отец по дури закрыл, ну и что?
– Извини. Если отец, то я ничего не могу.
– Да ты вообще ничего не можешь! Психиатр недоделанный! – заорал Володька.
Нестерова это не обидело. Его вообще уже ничто не могло обидеть. Он пребывал в странном состоянии, похожем на отупение после долгого рабочего дня, хотя сегодня ничего особенного не делал.
Проходя мимо дома Куропатовых, равнодушно посмотрел на машину Прохорова, которая стояла у забора.
11