– Иконы в деревянных рамках – три. Шифоньер для белья – ты когда дверку побил? – один.
– И дом тоже делить будем? – спросил Мурзин.
– Естественно! – сказала Вера резонным и грамотным голосом, которому обучилась в городе.
– Как?
– Или продаем и деньги делим. Или я продаю свою половину. Или ты выплачиваешь стоимость.
– Согласен.
– На что?
– На стоимость.
– И когда?
– В течение месяца! – пообещал Мурзин.
Веру это не устроило.
– Нет уж, не пойдет! Неделя – максимум. И пока денег не получу, не уеду, понял? А заодно посмотрю на эту нашу ненаглядную, у которой ты подживался!
– Она-то при чем? И кого ты вообще имеешь в виду? – спохватился Мурзин.
Вера не ответила. На глазах ее показались неожиданные слезы. Она поискала, чем вытереть глаза, вырвала листок из блокнота, промокнула.
– Между прочим, – гордо сказал Мурзин, – имей к сведению: сколько я уже без тебя тут живу – и ни одна женщина вот в эту дверь не вошла!
Он ткнул пальцем в дверь, и надо же было тому случиться, что дверь именно в эту секунду открылась! И вошла Клавдия-Анжела, которая устала ждать Мурзина и пришла узнать, в чем задержка.
Она увидела растерянного Мурзина. Она посмотрела на Веру. И сказала:
– Вот, хожу по селу, со всеми прощаюсь. Уезжаю я. Насовсем. До свиданья, Александр Семенович. До свиданья, Вера. А ты приехала, я вижу?
– Я приехала, – сказала Вера со значением. И даже с несколькими значениями. Но Клавдии-Анжеле некогда было в них разбираться.
– Ну, пойду, – сказала она. – У Сурикова машину надо взять... Прощайте.
Мурзин весь выпрямился. Он весь напрягся. Он явно собрался сказать что-то решительное. Две женщины смотрели на него и ждали. И Мурзин сказал, обмякая и опуская плечи:
– Ну... До свидания... Может, заеду как-нибудь... Туда, к осени... Дела...
И дверь за Клавдией-Анжелой закрылась тихо и медленно, будто была очень тяжелой.
Клавдия-Анжела опять пошла к Нестерову.
20Клавдия-Анжела опять пошла к Нестерову.
И опять ей пришлось разбудить его.
– Доброе утро! Извините, что так рано. Решила я – продаю дом. Только давайте прямо сейчас оформим.
Нестеров сел на постели, протер глаза, потрогал голову.
– Часто вы решения меняете... Хорошо, я готов... Мне сказали, можно оформить сначала денежную сторону, а потом...
– Как хотите.
Нестеров достал папку с готовыми бланками договоров, дал Клавдии-Анжеле ознакомиться, вписал сумму.
Она подписала, не вникая.
Он дал ей деньги.
Она взяла, не считая.
Нестеров видел, что женщина почему-то не очень рада удачному завершению сделки, но причин и подробностей, конечно, знать не мог.
После ее ухода он лег, чтобы еще немного подремать. Не получилось – за ним пришел Андрей Ильич.
Они хотели обойти стороной администрацию, где с утра толпился народ, однако их заметили.
– Андрей Ильич, в чем дело? – крикнул Микишин. – Говорят, Льва Ильича на скорой увезли, а никакой скорой никто не видел!
Андрей Ильич, не приближаясь, ответил издали:
– Очень умный ты, Николай Иваныч! Она же ночью приезжала!
Встрял Савичев:
– Я всю ночь не спал, а я у выезда живу, ничего не видел. Из-за вас не спал, между прочим! – обвинил он Нестерова.
– Почему?
– Потому! Потому что вы мне внушили выпить, а я по всему селу найти не мог. Вот и мучился!
– Ну этого я вам точно не внушал!
– Андрей Ильич, хватит тень наводить, выдавайте деньги! – крикнул кто-то из женщин. – У нас дети, между прочим!
– Все выдадим, не беспокойтесь! – заверил Андрей Ильич. – Как раз собираюсь съездить к брату и взять ведомости! Так что расходитесь – и работать!
И он торопливо удалился с Нестеровым.
21Он торопливо удалился с Нестеровым, а Куропатов заметил:
– Говорит – в город съездить, а сам куда-то...
– К клубу! – ответил ему Савичев. – Они всю ночь туда шастают, я всю ночь не спал, видел. Потому что он мне внушил...
Савичева закричала на него:
– Хватит позориться, сам ты себе внушил, чуть не с детства!
– Не надо врать, – спокойно опроверг Савичев. – В детстве я даже пива не пил!
И тут Мурзин, нашедший повод удалиться от семейных и любовных неприятностей, ибо зарплата – дело святое, задал странный вопрос:
– Слушайте, а Лев Ильич после сеанса выходил вообще? Его кто-нибудь видел?
Никто не ответил.
– Ясно... – раздумчиво произнес Мурзин.
– Что вам ясно, ваше электричество?
– А то! Экстрасенс этот всех разыграл! Будто упал в обморок, а сам внушил им, чтобы они деньги с ним поделили! Я сразу подумал, что он жулик, потому что он с Прохоровым приехал, а Прохоров сами знаете кто!