Окинул взглядом толпу. Маловато. Словно нищеброда какого казнят. Мерзкий день. А военачальник, теперь уже бывший, не так хотел умереть. Совсем не так хотел умереть. А в своих многолетних мечтах видал страшный день, крики, шумы, вопли и почётную смерть в жарком бою... Не из-за клеветы собирался голову сложить. Совсем не из-за клеветы!
Юуси с порученьем пришёл. Пришёл передать, чтобы начинали. И взгляд его осуждённый поймал. Грустный взгляд. Потерянный взгляд.
«Не волнуйся, сопляк, – подумал бывший уже военачальник, – Будешь ютиться у нечестного сброда – и ещё посмотрим, кто из нас умрёт красивей. Сдохнуть-то, в общем-то, дело несложное. Жаль, что я тогда тебя с низа вверх протащил»
Меч взлетел... и над его головой... Красиво и чётко... Значит, палач не хотел его мучить... может, всё ещё кто-то его уважал?..
И метнулся вдруг Юуси, вперёд, к нему, оттолкнул какого-то воина... И не успел его защитить... Но осуждённый уже не увидел того... И никто не заметил...
И струя крови хлестнула Юуси по лицу, по глазам... Он не сразу проморгался, подтёр горячую жидкость... Не сразу смог увидеть очертания мира... А когда увидел неподвижное тело, так сжалось что-то внутри, словно его самого ударили мечом...
«Хорошая работа! – сказал потом его новый хозяин, – Ну, иди мальчик, отдохни чуток. Что-то уж очень бледен ты сегодня. Полно. Не пристало воину так реагировать на казнь»
Юуси купил выпивки. Приличный такой кувшин. Место нашёл подальше от домов и от людей. Луна сегодняшняя вышла какая-то тощая. Луна сегодняшняя была какая-то ущербная... И было так мерзко на душе... И это пойло, которое в первый раз глотнул, было тошнотворное на вкус... Не так он мечтал жить... Не так мечтал жить Юуси. Материнский подарок – родное имя – гласило, что он – «отважный воин». А он ввязался в какую-то подлую возню. Хорош был бывший военачальник. Сильный, смелый. О его подвигах ходили легенды... Да что-то было в нём такое... В этом невозмутимом человеке... Он даже умирать пришёл спокойно... Он даже не шелохнулся, когда взлетело лезвие меча над его головой... стоял ровно, на покалеченной ноге стоял... И если б что-то можно было изменить в этом мире, учился бы Юуси драться у него. И радовался бы, выбери его этот сильный воин себе в ученики или слуги... Да только глупо теперь мечтать... Ущербная луна смотрит на него с небес...
«Хорошо хоть мать не узнает, каким подлецом я стал! – подумалось Юуси, – Она мечтала, чтобы я стал сильным – и защищал бы слабых и бедных людей. А что я... Что сделал я? И это мерзкая отрава нисколько не спасает упавший дух!»
– Что заскучал? Один чего сидишь, красавец?
Обернулся. Девица как-то странно одета была. Не из простых. А бродит тут одна. В руке кувшин сжимает... с очередным вонючим пойлом... Вот ей-то как раз совсем ни к лицу.
– Мне грустно, – сказала, усаживаясь возле него, – Составишь мне компанию? Хочу посмотреть на луну.
– Шла бы ты отсюда, госпожа, – проворчал, – Твои родители будут сердиться.
– Но такая чудесная ночь, – сказала вроде нежно, но что-то другое в голосе её проскользнуло, – И почему же совсем чуть-чуть поговорить нельзя?
– Я не твоя служанка, чтоб болтать с тобой о всякой ерунде! – и проворчав, повернулся к ней спиной.
Отрава, которую хвалили за поднимание настроения, совсем не желала оправдывать свою репутацию. Она настроение отравляла ещё глубже, вконец глубоко.
«И как это только пьют?!» – подумал с раздражением и отбросил от себя ставший ненужным кувшин.
Девица вначале сидела тихо, от дум тяжёлых не отвлекала. Уж лучше бы сказала ещё чего! Так подобралась, как будто для прыжка или удара... напряглась...
Едва успел перехватить за тонкое запястье. Сжал её пальцы так, что вскрикнула. И точно, подобралась для удара. Сжимала в руке заколку с тонким остриём!
– Отстань, мерзавец! – закричала, – Отпусти!
– Кто подослал тебя? – спросил он строго.
– Никто не подсылал!
Сжал так, чтоб пальцы хрустнули. И с ненавистью прошипела: