То, что я могла бы сделать с этим ртом. То, что этот рот мог бы сделать со мной.
Это, конечно, незаконно - так хорошо выглядеть. Но потом он, чёрт возьми, улыбается, и боже милостивый, у него на щеках появляются ямочки.
Да, я определенно получила травму головы.
ДЖОН
- Отличная тренировка, Морган, ты в хорошей форме.
Да, если бы я только чувствовал это.
Но я приму редкий комплимент от тренера Берроуза. Он – крепкий орешек, бывший профессиональный игрок из тех времен, когда НХЛ была ещё жестче, чем сегодня. Он жестко управляет нами и не боится отправить нас на скамейку запасных при первых признаках слабости. Он назначил меня капитаном три сезона назад, когда Джеймсон, наш предыдущий центрфорвард, получил травму на льду, которая поставила крест на карьере. Этот день навсегда врезался в мою память. Легко воспринимать своё время как игрока как должное, и мне повезло, что у меня была долгая и блестящая карьера, за которую я получил всего несколько легких травм и ушибов.
- Спасибо, тренер, я чувствую себя хорошо.
Ложь во спасение ещё никому не вредила.
Тренер кивает и, распахнув дверь раздевалки, направляется в свой кабинет. Когда я поворачиваюсь обратно к скамейке запасных, достаю телефон и вижу запоздалое напоминание, которое я поставил ранее. Чёрт. Я забыл купить билеты на премьеру для мамы, папы и моего брата Адама. Конечно, я мог бы попросить их подождать меня на стадионе в день игры, но в эти выходные я планирую поехать домой в Бельвью. Конечно, у меня напряженный график на ближайшие пару недель перед началом сезона, но я хочу увидеть своих родителей, и я не хочу пропустить выражение лица Адама, когда он увидит билеты, которые я ему купил.
Обычно мои родители предпочитают сидеть поближе ко льду. Мой отец, Джеймс, заядлый хоккейный болельщик, и хотя я единственный игрок в семье, он не может насытиться НХЛ. Его страсть к хоккею - одна из причин, по которой я начал играть. Мы жили и дышали хоккеем, когда я был моложе, и они всегда находили деньги, чтобы помочь мне осуществить мои мечты. Моя мама, Дженни, оставалась дома с Адамом, потому что мы не могли позволить себе места в ложе, а более тихие места - единственный способ безопасно доставить Адама на матчи.
Адам страдает аутизмом и у него нарушения сенсорной обработки. Его слухозащитные устройства делают многое, чтобы заглушить шум, но, сидя в ложе, мы можем контролировать его окружение. Моим родителям не всегда было легко; они - лучшее, на что может надеяться ребенок, но получать посредственную зарплату, воспитывать двух мальчиков и бороться за будущее Адама - это нелегко, и нельзя отрицать, какое влияние это оказало на них. Адам живет в своём доме на другом конце города в течение недели и обычно приезжает домой на выходные, и время от времени я удивляю его и своих родителей билетами.
Я поворачиваю налево в конце коридора, когда мой путь пересекает зеленая вспышка. Я торможу, но слишком поздно; я прижимаю крошку к себе и практически падаю на собственную задницу, когда визг отражается от стен.
Поскольку я Джон Морган и в высшей степени неуместен, моя первая мысль - как бы я хотел услышать этот крик при других обстоятельствах. Моя вторая мысль, когда я поворачиваю крошку и проверяю, всё ли с ней в порядке, заключается в том, что да, я определенно хотел бы услышать этот крик при других обстоятельствах. Желательно, чтобы это включало в себя постель, обнаженную её и совершенно другой вид осмотра тела.
Что ж, трахните меня.
Всё, что я вижу, - это зелень, точнее, два больших изумрудных глаза, которые сочетаются с милым жакетом, наброшенным поверх струящегося черного летнего платья, которое при ударе задралось выше, чем следовало. Но, эй, я не жалуюсь. Вид её кремовых бедер заставляет мой член дергаться. К тому же от неё безумно пахнет; меня обдает волной кокосового аромата, не слишком сильного, но сладкого и вызывающего привыкание. Мне нужно успокоиться. Она миниатюрная, но такая соблазнительная в нужных местах. Эта женщина явно тренируется. Я почувствовал, как напряглось её крепкое тело, когда я прижал её к себе.
Я хочу снова обнять её. Сейчас.
- Эй, ты в порядке? - это всё, что может выдавить мой барахтающийся мозг, когда я наклоняюсь и протягиваю ей её сумку.
Повесив её обратно на плечо, она заправляет шелковистую шоколадную прядь волос за ухо и краснеет, густо краснеет. Если бы я не был так очарован, я бы более подробно оценил то, как её глаза скользят по моему телу, но всё, что я могу сделать, это дико уставиться на женщину передо мной.
- Прости, что э-э...врезалась в тебя. Я, э-э, торопилась за билетами и не смотрела, куда иду, - её первая фраза, обращенная ко мне, кажется, самая невнятная и бессвязная из всех, что я когда-либо слышал, но каким-то образом я мог бы слушать её на повторе. Её голос окутывает меня теплом и уютом. Несмотря на то, что это так банально, я чувствую себя как дома.
Прочищая горло и пытаясь восстановить хоть каплю самоконтроля, я улыбаюсь.
- Без проблем, я тоже спешил. Ты покупаешь билеты?
Конечно, она покупает билеты, придурок, иначе зачем она стоит у кассы?
От неё явно не ускользает мой идиотизм, когда она фыркает, отчего это звучит намного привлекательнее, чем должно было бы звучать фырканье.
- Не-а, я просто выводила свою собаку на прогулку.
Ах, вот она какая - дерзкая, саркастичная и остроумная...
Погодите, это британский акцент? Чертовски уверен, что она не звучит по-американски. Я игриво улыбаюсь и, прищурившись, смотрю на неё, когда она неловко переминается с ноги на ногу, показывая большим пальцем через плечо.
- Так что да, мне нужно купить билеты, пока я не опоздала домой, но спасибо, что спас меня…э-э...от падения.
Я стою и жду, когда она закончит, отчаянно желая услышать, какие билеты она берет, чтобы понять, когда я увижу её снова. Билеты для неё? Чёрт, я не подумал, что может быть они не для неё. Карен, которая работает в кассе, понизив голос, вручает таинственной женщине конверт, прежде чем посмотреть налево и заметить меня.