- Ты знаешь, куда едешь? – я не уверена, что он знает.
- Я просто еду так быстро, как только могу, подальше от этого дома. Чем дальше я буду, тем меньше у меня шансов вернуться и выколоть ему глаза, чтобы он никогда больше не смог взглянуть на тебя.
Он в ярости. Я никогда не видела его таким. Его колени подпрыгивают от адреналина; руки сжимаются и дрожат.
- Притормози.
- Что?
- Просто съезжай на обочину. Вот здесь, на этой стоянке, - я указываю на участок, расположенный на обочине дороги.
Джон подъезжает и ставит машину на стоянку. Я немедленно расстегиваю ремень безопасности и перебираюсь через центральную консоль, перекидывая ногу через него, так что оказываюсь у него на коленях. Усаживаясь, я сразу же чувствую, как его член начинает твердеть.
Он откидывает голову на спинку сиденья и смотрит мне в глаза. Его глаза опухли и слегка покраснели, верный признак того, что он очень мало спал. Он выглядит измученным. Убирая прядь волос, выбившуюся из моего растрепанного пучка, он заправляет её мне за ухо.
Желание захлестывает меня. Я так сильно хочу его. Я хочу его всего. Для меня прекрасна каждая его частичка. Несовершенства, которые могут видеть другие, кажутся мне совершенством.
Я провожу руками по его густым и растрепанным темным волосам. Они немного длиннее, чем обычно, а на подбородке щетина, которой больше двух дней.
- Спасибо, что приехал ко мне. Прости, что не послушала тебя, - шепчу я, очарованная его стальным взглядом так же, как и в тот день, когда столкнулась с ним в том коридоре.
- Ты просто делала то, что считала правильным, и я скорее сожгу этот гребаный мир, чем позволю чему-нибудь случиться с тобой, - он слегка наклоняет бедра, так что его твердый член трется о мою уже пульсирующую сердцевину. Низкий стон вырывается из меня, когда я представляю, на что это было бы похоже, если бы он был внутри меня.
Его бедра перестают раскачиваться.
- Откуда у тебя это?
- Что именно?
Его рука взлетает к моей шее.
- Это.
Чёрт. Должно быть, я забыла её снять.
Я не могу солгать, даже если знаю, что это расстроит его ещё больше.
- От него. Он заставил меня надеть это, и я, должно быть, забыла снять её прошлой ночью.
У Джона сводит челюсть, когда он наклоняется вперед и рассматривает подвеску.
- Он всё ещё любит тебя. По-своему, по-дурацки.
- Это не имеет значения.
Я протягиваю руку за шею, чтобы расстегнуть подвеску, но Джон опережает меня. Он с презрением покачивает ею перед собой. Следующее, что я помню, это то, что он открывает окно и выбрасывает её на гравий.
Возвращая свой взгляд к моему, в котором читается глубокая дикая потребность, Джон сжимает мои бедра и начинает целовать мою шею.
- Нам нужно убираться отсюда, или я трахну тебя прямо здесь, в этой машине.
- Тогда сделай это, - выдыхаю я, когда он сжимает меня сильнее. Я кладу голову ему на грудь и замечаю, что дрожь, сотрясавшая его тело раньше, теперь утихла под моими прикосновениями. Я так возбуждена, что чувствую, как влага начинает просачиваться сквозь нижнее белье.
- Не здесь, - Джон приподнимает мой подбородок и страстно целует меня, его язык скользит по моим губам, и когда я открываюсь для него, он пожирает меня, пока я извиваюсь у него на коленях, отчаянно желая большего трения.
Его руки опускаются на мою обтянутую джинсами задницу, и он снова и снова прижимает меня к своей невероятно твердой эрекции. Он такой большой, что я понятия не имею, как моя крошечная фигура выдержит его, когда придет время. Мы продолжаем целоваться в машине. Мимо проезжают ещё несколько человек, но, честно говоря, мне плевать. Это только обо мне и моём мужчине.
Проходит ещё несколько минут, прежде чем мы отрываемся друг от друга, и Джон заводит двигатель.
- Поехали в отель, - говорит он хриплым голосом, вводя название в навигатор.
- Где мы остановимся? - я почти уверена, что смогу указать путь в нужное нам место.
- Nous restons à la Chateau, - отвечает Джон, на долбаном французском. Мои глаза вытаращились от его почти идеального акцента и от того факта, что в День подарков мы остановимся в одном из самых эксклюзивных отелей Оксфордшира. Я не утруждаю себя вопросом, как ему удалось забронировать номер в столь поздний срок. Меня больше ничто не удивляет, когда речь заходит о моём парне.
Я неохотно забираюсь обратно на пассажирское сиденье, когда он усаживается первым.
- Ты говоришь по-французски?
Положив руку на руль, он подмигивает мне.
- В университете окончил лингвистический факультет. Я специализировался на французском, - с этой чертовски сексуальной новостью, он оглядывается через плечо и выезжает на дорогу, и всё это время я мысленно подсчитываю, сколько пар запасных трусиков я взяла с собой в эту поездку.
- Это место действительно прекрасно.
Мы идём по коридору, отделанному панелями из красного дерева, прочь от нашего роскошного люкса с видом на прекрасно ухоженный сад. Даже зимой он прекрасен благодаря слоям потрясающих роз, подснежников, цикламенов и крокусов, и это лишь некоторые из них. Сам отель представляет собой смесь английского загородного коттеджа и роскоши, и это прекрасно работает.
Держась за руки, мы входим в ресторан, и я чувствую себя плохо одетой в своем изумрудном платье-трапеции и черных туфлях-лодочках. Я не планировала ужинать вне дома, так что это лучшее, что я могла надеть, находясь так далеко от ближайших магазинов.
- Ты выглядишь так чертовски сногсшибательно, что я едва могу дышать, - его дыхание и одеколон окутывают меня, когда мы направляемся к столу и садимся.
Официант принимает наш заказ на напитки, и я выбираю итальянское сухое “Pinot Grigio”, но Джон предпочитает минеральную воду, поскольку он ужесточил свой рацион, так как “Scorpions” продолжают бороться за выход в плей-офф.
- Приятно иметь возможность пригласить тебя куда-нибудь без того, чтобы на нас не смотрела каждая пара глаз в комнате, - он берет меня за руку через стол, но потом решает, что он слишком далеко, и придвигает свой стул, так что мы оказываемся рядом. - Отчасти приятно, когда тебя не узнают, - он наклоняется и нежно целует меня в уголок губ. - Я одержим тобой; черт знает, что бы я сделал, если бы он причинил тебе боль.