Я зачарованно наблюдаю, как она откусывает самый большой кусок, который я когда-либо видел, и мой член встает, когда она высовывает язычок и слизывает сироп с нижней губы.
- Продолжай так делать, Ангел, и эти вафли остынут ещё до того, как ты успеешь их доесть, - говорю я, подходя к тому месту, где она сидит, и беру её на руки, снова усаживая к себе на колени. Я беру кусочек прямо с её вилки и улыбаюсь ей с набитым ртом. Она возвращает меня к жизни.
После этих последних двух недель я просто хочу быть рядом с ней. Особенно учитывая, что послезавтра я уезжаю на очередную выездную серию.
- Как работа?
В её глазах светится гордость.
- Сегодня я приняла решение.
Я целую её в подбородок.
- О, да?
- Да, я решила сдать экзамены на адвоката, чтобы стать юристом.
- Не шутишь? Фелисити, это чертовски потрясающе. Чёрт возьми, я так чертовски горжусь тобой.
И это правда. Я никогда в жизни ничем и никем так не гордился.
- Это первый шаг в долгом процессе, но я полагаю, что когда-нибудь я должна начать, верно?
- Означает ли это, что я смогу видеть тебя в костюмах, на каблуках и в кудрявых париках?
Она заливисто смеется.
- Сейчас это немного старомодно, но если ты настаиваешь, я уверена, что смогу ходить так по квартире.
Я наклоняюсь и слегка сжимаю её задницу.
- Это приказ, мисс Томпсон, - каждый раз, когда я произношу её фамилию, мне хочется как можно скорее сменить её на свою.
Проходит несколько секунд, прежде чем Фелисити поворачивается ко мне.
- Ты будешь снова встречаться с Беном? Я знаю, что ты всё уладил с Заком, и у тебя есть я и твоя семья, но я действительно думаю, что обсудить с ним всё было бы хорошо.
Целуя её в плечо, я успокаиваю её.
- Я увижусь с ним завтра днем, сразу после тренировки, и мне нужно начать быть с ним полностью откровенным. Я многое скрывал от тебя и от всех остальных о том, как искал утешения у женщин, хоронил себя в спортзале и временами напивался до бесчувствия, чтобы заглушить боль, но я знаю, что теперь не вернусь к такому. Адам приходил поговорить со мной раньше и рассказал, как много я для него сделал, - мой голос срывается от переполняющих меня эмоций.
Протягивает мне последнюю вафлю, я наклоняюсь и беру её.
- Он гордится тобой. Мы все гордимся.
- Мне так повезло, что у меня есть ты.
- Не повезло, Джон. Это, всё, что у тебя есть, люди вокруг тебя. Ты заслуживаешь этого, - она делает паузу и гладит меня по щеке большим пальцем, полностью поглощая меня своими ярко-изумрудными глазами. - И я одна из тех людей, которые любят тебя. Я так сильно люблю тебя. Ты показал мне, какими могут быть отношения, показал мне, что я могу следовать своим мечтам и что такая любовь, как эта, не ограничивается вымыслом. Ты - моя живая сказка.
Я наклоняюсь к её губам и целую её. Я целую её каждой частичкой своего тела. Я целую её так, словно она - источник моей жизни, а я - её, и я не останавливаюсь, пока мы не отрываемся друг от друга, наши груди вздымаются, когда мы хватаем ртом воздух.
- Ты - это всё для меня, Ангел. Кроме тебя – ничего не нужно.
- Даже если я не смогу родить тебе детей? То есть технически я могла бы, но в тридцать девять лет я не уверена, что смогу сделать это снова.
Убирая прядь волос из её растрепанного пучка, я наклоняюсь ближе, пока мои губы не касаются её уха, и улыбаюсь, наблюдая, как её кожа реагирует на ласку моего дыхания.
- На случай, если ты не расслышала меня с первого раза, я скажу это снова. Ты - это всё для меня, Ангел. Кроме тебя, больше ничего не нужно.
ЭПИЛОГ
ФЕЛИСИТИ - ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
- Повторяю в сотый раз - я тебе не скажу. Эти губы крепко сжаты, - Джон делает движение, словно закрывает рот.
Я откидываюсь на спинку стула, изрядно раздосадованная тем, что мне не удалось сломить его за последние двадцать четыре часа, с тех пор как он сказал мне, что я не выйду на работу на следующей неделе. Очевидно, что никакие минеты, секс, приватные танцы или даже обещание позволить Майли Сайрус оставаться в машине до конца жизни не сломают этого мужчину.
С тех пор я пыталась сломить Кейт, Дарси, Джека, Адама, Зака, Дженсена и остальных членов команды, но все они предатели. Все они в команде Джона. Я думала, что, по крайней мере, Адам будет на моей стороне. Он соревнуется с Кейт за статус лучшего друга, и за последние несколько месяцев я всё чаще и чаще вижу с ним в семейной ложе, когда он приходит на игры. Он даже приходит к нам на ужин по крайней мере раз в неделю. У Адама всё отлично, и это очень помогло Джону. Видеть, как счастье наполняет их жизнь, - это то, чего заслуживают оба этих замечательных человека.
Я потягиваюсь и зеваю на пассажирском сиденье. Джон разбудил меня ни свет ни заря этим утром, велел одеться поудобнее, а затем наш швейцар погрузил два чемодана в Мерседес G-Wagon, так что было ясно, что он тоже в этом замешан.
- Тогда дай небольшую подсказку.
- Нет.
- Я украдкой добавлю тебе оливок на ужин.
- И я с удовольствием их съем, - говорит Джон, не отрывая глаз от дороги и сохраняя серьезное выражение лица.
- Лжец.
- У тебя осталось около одиннадцати часов до того, как ты узнаешь, куда мы направляемся, и я так горжусь твоим терпением, - последнюю часть предложения он произносит наигранно покровительственным тоном, похлопывая меня по колену.
Я достаю свой телефон.
Я
«Это твоё последнее предупреждение.»
Кейт
«Девочка, я всё равно ни хрена тебе не скажу.»
Чёрт возьми.
Примерно через двадцать минут Джон подъезжает к терминалу, который, как я узнаю, команда использует для вылетов на выездные матчи, поскольку я привозила его сюда последние несколько месяцев.
Моё сердце слегка замирает.
- Мы садимся в самолет?
Заезжая на частную парковку, он наклоняется и расстегивает мой ремень безопасности, целуя меня в переносицу. Эта дурацкая ухмылка с ямочками на щеках, которая раздражает меня каждый раз, всё ещё на виду.