Ночь прошла без происшествий. Шестой ярус всё так же не проявлял никаких признаков враждебности и упорно делал вид, что это мирное и безопасное место. А может, и правда являлся таковым.
Зверёк, названный котоксеоном, мирно спал в обнимку с Шери, за всю ночь ни разу не попытавшись перегрызть спящим странникам глотку.
Сама Шери сообщила, что почти не ощущает жажды крови. А у Кабрио она прошла уже полностью, безо всяких «почти».
— Так, давайте подумаем, — произнёс парень, потеребив подбородок. — Первые позывы я ощутил через день после того, как выпил вампирскую кровь. А на третий день уже не смог сдержаться и накинулся на Зору. Четвёртый день вытерпел, на пятый выпил кровь масочника. Ну а на шестой жажда пошла на спад.
— У меня примерно так же, — сообщила Шери, загнув пальцы. — Если я похилилась через день после тебя, то сегодня у меня как раз шестой.
— Значит, эффект от вампирской крови действует примерно пять дней. Причём первые два обходятся без побочных эффектов, а вот на третий начинается жажда крови, и длится три дня.
— Так это же халява! А мы с тобой боялись, что навсегда станем вампирами. Тогда надо будет на досуге вернуться на четвёртый ярус и…
— Нет! — твёрдо заявила Зора. — Пока что вы оба приняли вампирскую кровь лишь по одному разу. Но если злоупотреблять ей, то побочный эффект может усилиться. Не хотела бы я это проверять.
— Я тоже, — кивнул Кабрио. — Только вот иногда приходится выбирать из двух вариантов: либо вампирская кровь, либо смерть. А теперь давайте потихоньку выдвигаться к обелиску.
— Почему потихоньку? — спросила Шери.
— Хочу повнимательнее изучить этот ярус. В чём вообще его смысл? В том, что это безопасный островок между пятым и седьмым ярусами? Так мы с тем же успехом могли на первый вернуться. Там для нас тоже ничто не представляет угрозы.
Окружение не менялось. Странники продвигались через всё те же луга и перелески с преобладанием жёлтых тонов. Хотя осенним местный климат было никак не назвать — здесь царило самое настоящее лето.
Спустя где-то час пришло сообщение от Кассандры. Её отряд тоже добрался до обелиска, но лететь на шестой ярус пока не спешил. Вместо этого они отправились на первый, чтобы доставить в свой штаб артефакт чата.
Также Кассандра сообщила, что у её напарников стала нарастать жажда крови. В особенности у Рейвена, выдувшего полный пузырёк вампирской.
Причём сдержать его не представлялось возможным. Ну а как это сделать? Связать верёвками?
Так он, на минуточку, копирующий маг. А значит, пока рядом остальные члены отряда, в его распоряжении имелись звуковые лезвия Сирен и пламя Отто, а также сила двух воинов (пронзатели считались воинским подклассом и имели тот же бонус к физическим показателям).
В итоге один раз он уже набросился на Сирен. А девушка, будучи последовательницей Квериса, не решилась отшвырнуть его звуковой волной.
Читая всё это, у Кабрио проскочила мыслишка промолчать и понаблюдать, как отряд Кассандры будет выкручиваться. Они ведь верят, что если не сдерживать вампиризм, то Рейвен окончательно превратится в кровососа.
Но подумав, странник решил, что не стоит издеваться, и сообщил пронзательнице, что на шестой день вампиризм пройдёт, независимо от того, сколько крови будет выпито за это время.
Также намекнул, что не обязательно пить именно людскую кровь. А то ведь сами ни за что не додумаются.
На этом переписка была закончена, а ещё несколько минут спустя удалось наткнуться на первую съедобную живность.
Хотя котоксеоны тоже должны быть съедобными. Но если поднять эту тему в присутствии Шери, недолго и тысячу вольт в лицо словить.
В общем, из зарослей вышел, кто бы мог подумать, каборус. Уже не удивляясь, школьница снесла его ударом молнии.
Тушу по привычке собрались разделать, но потом вспомнили, что размер инвентаря и помещающихся в него предметов в последнее время увеличился.
Эксперимент подтвердил догадки: кабанья туша целиком влезла в инвентарь Кабрио, не встретив никаких преград.
Следующей встреченной живностью был котоксеон. Точнее, сразу двое. Два пушистых зверька игрались друг с другом, катаясь по траве.
Встретив третьего собрата, они поприветствовали друг друга радостным урчанием, а затем поспешили познакомиться с четырьмя незнакомыми двуногими существами.
Но интерес тут представлял не их дружелюбный характер, а окрас шерсти. Один котоксеон был серым, а другой рыжим.
— Значит, у них у всех разный окрас, — заключил Кабрио. — Впрочем, у земных котов та же история. Разве что синих я не встречал.