Точно! Нужно вернуть руку, а потом попытаться пришить её нитями.
— Парень, да у тебя на лбу написано, о чём ты думаешь, — злорадно улыбнулся Гарвес и осмотрелся. Приметив с левой стороны пылающий дом-дерево, он небрежно швырнул руку прямо в пламя.
Нет! Нельзя этого допустить! Кабрио подорвался с места, но на пути у него встала девка-гравитатор.
— А-та-та, — сказала она, покачав пальчиком.
«Сейчас я тебе покажу а-та-та…» — думал Кабрио, заряжая в левой руке бесплотный удар, а правую обволакивая нитями, чтобы перестала хлестать кровь. Он уже успел настроить антимагию на гравитацию. Мерзкую девку ждёт неприятный сюрприз.
— Про меня не забыл⁈ — раздался справа мерзкий бас, и в лицо Кабрио влетела секира. Плоская сторона лезвия впечаталась в нос, отбросив странника на добрый десяток метров.
Теперь Кабрио оставалось лишь смотреть, как его правая рука сгорает в пламени. Останься она целой, может, и правда удалось бы пришить. Но теперь уже без шансов.
…
Вот, значит, как? За время выживания в Арксеоне он получал жуткие раны не раз и не два, но все они подлежали восстановлению. Болели, заставляли страдать и мучиться, но проходила пара дней, максимум неделя, и Кабрио возвращался в строй.
Но в этот раз потерю будет уже не вернуть. Хоть он и любил повторять свою фразу про ограниченность мышления, но в этот раз и безо всякой ограниченности ясно, что регенерации у его класса нет и быть не может.
У синей магии много трюков. Тут вам и ударные заряды, и разрушение магии, и усиление с упрочнением тела, и зашивание ран. Но всё это магические штуки. Само тело, когда оно повреждалось, приходилось чинить исцеляющей магией.
Рука не отрастёт — это факт, который придётся принять.
Секирщица тем временем неспешно шагала в сторону Кабрио, намереваясь завершить начатое.
— Знаешь, парень, что я делала после того, как сбежала от тебя⁈ — пробасила она с полубезумной улыбкой на лице. — Выживала! В одиночку, без единого союзника, на пятом ярусе! Отбивалась от толп монстров! Получала раны, которые приходилось исцелять вампирской кровью! А потом утолять вампирскую жажду, хлебая кровь этих самых монстров! Спала без часовых, подскакивая от любого шороха! И всё это благодаря тебе, бессмертный ублюдок! Я присоединилась к Бладстрику лишь ради этого дня! Чтобы покончить наконец с твоим бессмертием!
Вы гляньте, какая самоуверенная. Неужто забыла, какой ужас испытала при прошлой встрече? Неужто верит, что справится с этим врагом одна, пусть даже с одноруким?
Свою ошибку Кабрио понял, когда тётка занесла секиру. Точно — у неё же есть дальние атаки! Ей ни к чему подходить в упор и совать голову в пасть тигру.
А у самого странника от боли отнялись руки и ноги, и даже экзоскелет толком не слушался. Укрепляющие шины тоже ослабли от шока.
Двигайся! Прямая атака разрубателя прикончит тебя!
Вдруг слева мелькнула голубая вспышка, и в бок секирщице вонзился трезубец. Вспыхнули разряды молний, тётка издала истошный вопль и отскочила в сторону.
Устоять на ногах у неё не получилось, и разрубательница плюхнулась на землю. Седые волосы встали дыбом, а из-под доспехов пошёл дым.
А ведь грамотно среагировала. Не отскочи она в тот же миг и промедли ещё секунду, Шери бы её испепелила. Кстати, а что она вообще тут делает?
— Гримм сказал, что справится сам! — пояснила школьница, словно прочитав мысли лидера. — Я выиграю для тебя время!
И бросилась в атаку, размахивая трезубцем.
Кабрио опустил взгляд и посмотрел на культю, обрубленную пониже локтя. Сейчас её покрывали синие нити.
Время-то Шери выиграет, только вот что толку? Она и правда надеется, что Кабрио в своём состоянии ей как-то поможет?
…
Стоп. Шери выиграет время. Выиграет. Время. А он за это время должен вернуться в строй.
Как? А никого не волнует, как. Как хочешь, так и возвращайся. Но чтобы через минуту снова был готов к бою. Иначе сдохнешь. И все твои напарники тоже сдохнут.
Есть правила, которые не меняются, на каком бы ярусе Арксеона ты ни оказался.
Сосредоточившись на области обрубка, Кабрио принялся вливать туда магию. Хотя непонятно, что это может дать. Стабильную форму его магия могла сохранять только в пределах тела, а наружу он мог разве что выпустить сканирующий сенсор.
Хотя стоп. Что-то происходит. Покидая обрубок, магия держалась и не развеивалась. Да и самому страннику казалось, будто он что-то чувствует. Ладонь, пальцы. Их нет, но в то же время они есть.
Кажется, это принято называть фантомными болями. Руки нет, но разум помнит, что она была здесь. И магия тоже помнит.