Это был рыцарь. Гигантский рыцарь трёх метров ростом, закованный в чёрные латы. В руке он держал огромный двуручный меч, тоже под три метра в длину.
Странники приготовились к бою. Заискрились кулаки Кабрио, затрещали разряды Шери, загудело пламя Гримма.
— Постойте, — сказала Зора, остановив их жестом руки. — Позвольте мне сразиться с ним самой.
— С чего вдруг? — спросил Кабрио.
— Помнишь твой бой с Хорром? В котором ты подглядел у него узор рунного удара.
— И чтобы изучить его, нужно было сразиться с синим самураем в одиночку, а не давить его числом... — припомнил парень.
— Вот именно. Этот монстр тоже принадлежит к разновидности «воинов», и я хочу сойтись с ним один на один. Неспешно изучить его стиль боя и чему-нибудь научиться.
— Валяй, — сказал Кабрио, отзывая заряд из кулаков.
Достав из инвентаря полуторный меч, мечница шагнула монстру навстречу. Тот, кстати, не нападал, пока странники переговаривались. Словно понимал, о чём они говорят, и ждал, пока для него выберут противника.
Клинки столкнулись друг с другом, раздался звон металла. Два воина сошлись в боевом танце. Пусть Зора уступала противнику в габаритах, но силы их были равны.
И вот пришло время рунного удара. Вычертив кончиком клинка алый узор, рыцарь обрушил меч на женщину. Зора уклонилась, и клинок рассёк воздух. Ничего не произошло. Оружие не высвободило ударной волны, не разрубило камень под ногами. Но к гадалке не ходи — тут есть какой-то подвох.
Мечница снова пошла в атаку и ещё несколько раз разменялась с рыцарем ударами. И Кабрио кое-что заметил. Когда Зора блокировала атаки монстра, в месте столкновений на её клинке отмечались едва заметные алые зарубки.
— Он оставляет своими ударами какие-то следы, — сказала Шери.
— Уверен, Зора тоже заметила, — ответил Кабрио и продолжил наблюдать.
Через какое-то время следы появляться перестали. А ещё через пару секунд броня мечницы разлетелась, из её тела брызнула кровь, и Зора кубарем покатилась по дороге. Выглядело это так, словно... она словила одновременно десяток ударов.
— Отложенный урон, — понял Кабрио. — Этот рунный удар оставляет на цели метки. Сначала они просто копятся, а потом взрываются, разом высвобождая весь заряд.
Зора тем временем поднялась. Ноги её пошатывались, а из ран капала на брусчатку кровь. Но напарники не спешили бросаться на выручку. Сказала, что сама, значит сама. Если станет совсем плохо, то придётся помочь, но пока мечница стоит на ногах, пусть продолжает свой бой.
Полуторник Зоры улетел куда-то в сторону, но она просто достала из инвентаря новый и бросилась в атаку.
После размена ещё серией ударов, каждый из которых оглашал квартал грохотом, рыцарь снова вычертил ту же руну. Мечница сделала то же самое, только её рисунок был другим. «Руна разрубателя», — понял Кабрио, узнав знакомый узор, которому сам же её когда-то научил.
Противники бросились навстречу друг другу. Клинки столкнулись, но в этот раз без лязга и грохота. Словно масло, меч Зоры располовинил вражеский клинок и рассёк рыцарю половину груди.
Противники оказались спиной друг к другу. А затем странники увидели, как гигант заносит обрубок меча и опускает на женщину.
— Зо... — попыталась Шери предупредить её, но Кабрио остановил её жестом.
Улицу снова огласил грохот металла, когда громадный клинок был отбит. Кабрио знал, что так будет. Зора не настолько глупая, чтобы расслабиться, нанеся одну предположительно смертельную рану.
Злобно зарычав, мечница развернулась и обрушила на живой доспех град ударов. А в том, что это доспех, не было никаких сомнений. Нет, пережить разрубленное сердце могли и живые существа. Регенерация, иное расположение внутренних органов — причин может быть много. Но из разреза на кирасе не капала кровь, и это означало, что плоти под ней нет.
Обычные удары мечница чередовала с руной разрубателя, успевая вычерчивать её в перерывах между атаками.
Один за другим она наносила зачарованные удары, режущие металл безо всякого сопротивления. С доспеха начали откалываться куски брони, отвалилась одна рука.
Поломанный меч врага вообще не смущал. От него остался почти метровый обрубок, вполне пригодный для боя.
Но бесконечно это продолжаться не могло. В какой-то момент женщина нашинковала доспех до такого состояния, что он уже не мог продолжать бой, и осыпался на брусчатку грудой безжизненного металла.