Он не сразу, всегда очень обдуманно давал согласие, но коли давал, то все знали, что обещание свое выполнит. Самых ненадежных людей видел Коновалов в тех, кто с ходу бодро заверяет, что сделает все, приложит максимум сил, стараний, энергии.
Видывал Коновалов и работничков похлеще. Раз по большому заданию проверял он с бригадой подготовку к весеннему севу в соседней области. Из аэропорта, не хуже столичного, заехали представиться начальству. О появлении их, разумеется, уже знали, двери распахивались сами собой. Главный кабинет, по высоченным углам которого витала незримо власть немалая, оказался просторным, на велосипеде кататься можно, в углу чуть ли не малая ВДНХ — золотые снопы прошлогодних колосьев, увитые алыми, с позолотой, лентами, торжественные папки приветственных адресов, муляжи щедро произрастающих в округе овощей и фруктов, сувениры, оставленные всевозможными гостями, портативные макеты местных фабрик, сколки бесценных руд, уложенные, будто неведомые ордена, в кожаные футлярчики на бархатные подушечки, различнейшие схемы и диаграммы, образцы продукции, увенчанной почетным пятигранником Государственного Знака качества. Вдоль стены, оббитой блестящей полировкой, карта области — громадная. Про такие области прежде любили приводить наглядности ради сравнения насчет того, что на территории можно свободно разместить шесть Бельгий, пять Голландий, треть Франции, хотя мало кто представлял ясно, зачем это их размещать именно тут и есть ли в этом размещении какая-нибудь надобность.
Хозяин кабинета, толстый и вальяжный, в недавнем прошлом занимал немалые посты и потому ничуть не удивился появлению комиссии, хотя дела в области шли не ахти как. Работая в центре, он, говорят, не терпел полых фраз и говор свой служебный уснащал иногда, а по некоторым источникам весьма часто, проперченным словцом, от чего пугливо вздрагивали, словно лошадки под оводом, молоденькие стенографисточки. Поправив свободный ворот расшитой на украинский манер косоворотки, хозяин с непоказным радушием рассадил гостей по могучим креслам, призвал попить с дороги боржоми-лимонаду-чайку, отведать изумительный виноград «дамские пальчики», кто курит, побаловаться сигаретками из подарочного набора, вызвал звонком стенографистку. Глянув на ее могучие стати, Коновалов понял, что для хозяина кабинета времена молоденьких стенографисток уже миновали и никаких проперченных словечек от него уже не услышать. Обладатель расшитой косоворотки надиктовал при всех телефонограмму.
— Запишите, Галина Михайловна, — попросил он необъятную стенографистку, — и срочно отправьте по районам. Запевка вам известна. Если подзабыли, возьмите у товарища Рудиной. Не забудьте сослаться на последнюю конференцию и данные статуправления. Там Каурова — женщина безотказная, даст! — ухмыльнулся он, четко напирая на двусмысленность сказанного, но тем не менее оставляя самым важным деловой, а не фривольный акцент. — И самое главное запишите так: «Проверкой, проведенной в период с такого-то, прописью, числа по такое-то, прописью, число авторитетной комиссией во главе с лично товарищем Коноваловым Николаем, э-э-э, Васильевичем, — фамилию дайте полностью, имя-отчество пишите сокращенно Эн Вэ, — в вашем районе установлены серьезные недостатки, связанные с подготовкой и проведением весеннего сева. Далее. В ряде мест обнаружена нехватка запасных частей и горюче-смазочных материалов, не все трактора выведены на линейку готовности. В хозяйствах района плохо налажена подготовка механизаторских кадров, не созданы необходимые культурно-бытовые условия на полевых станах. Желают лучшего организация торговли и общественного питания, снабжение газетами и журналами. Итоги социалистического соревнования зачастую подводятся формально. Об устранении вышеуказанных недостатков сообщите срочно и непосредственно мне. Точка. Подпись. Хотя о газетах и журналах снимите, пожалуйста. Не время читать. Есть радио. Транзисторы, понимаете, и на столбах…
— Оставьте о газетах, — внезапно попросил Коновалов.
— Оставьте! — сказал хозяин кабинета. — Заодно спросите у Калачева, это наш редактор, почему он мою статью маринует?
«Кто не умеет писать, тот не умеет мыслить. Кто не способен мыслить, тот не способен руководить», — вспомнил Коновалов слова шефа и еще вспомнил, как шеф однажды и навсегда обязал всех сотрудников хотя бы раз в полгода выступать в газете или журнале, желательно с критическим материалом. «Не забывайте, что сорок вторым вопросом анкеты перерегистрации членов РКП(б), которую 17 сентября 1920 года с удовольствием заполнил Ильич, было: «На какие темы выступаете перед рабочими и крестьянами?», а сорок третьим: «Пишете ли Вы статьи в газетах, где и на какие темы?»