Я побрела в сторону болота, стараясь держаться подальше от охоты. Шум отдалился к кромке леса. Птицы и мелкие зверьки начинали возвращаться в насиженные гнёзда и норки. Судя по тому, что травлю быстро свернули, мне удалось изрядно подпортить знатным господам развлечение. Настроение понемногу улучшилось, и я даже стала насвистывать себе под нос прилипчивую детскую песенку. Вдруг кусты шевельнулись и в паре шагов от меня на землю повалился крупный змееволк. Животное извивалось и билось, пытаясь стряхнуть капканы – по одному на задней и передней лапах. Мощный хвост в мелких серебристых чешуйках отбивал дробь по земле. Отсюда до охотничьих угодий было далеко. Выходит, несчастный зверь, не сумев выбраться из западни, проволок за собой стальные самоловы, лишь бы не попасться в руки охотникам. Хищник даже не скулил, стойко перенося боль. Его голова запрокинулась, и змееволк поймал мой взгляд. Я хотела было броситься наутёк, но его глаза словно околдовывали. И я поняла – его уже не спасти… Вытащив свой маленький, но острый серп, подошла ближе. Зверь лежал тихо и только неотрывно наблюдал. Вознеся молитву Великой Матери, чтобы дух гордого и непокорного змееволка обрёл покой в ином мире, я одним точным ударом прервала его мучения, обтёрла окровавленное лезвие о траву и спрятала серп в ножны. Повинуясь неведомому порыву, палкой расцепила металлические челюсти капканов и отшвырнула их подальше.
Я пожалела, что спасла того знатного ублюдка. Жизнь за жизнь – вот что по-настоящему уравновесило бы вселенную, а не какая-то блестящая безделушка. В сердцах сдёрнула с шеи верёвку и бросила кольцо вслед за капканами.
На душе было гадко.
Глава 2
Дверной колокольчик мелодично звякнул, когда я вошла. Я видела такие всего несколько раз – в хижине Леэтель да в лавках в городе. Но если с магазином всё ясно, там звон оповещает торговца о приходе покупателя, то зачем старуха повесила колокольчик у себя, я не понимала. В хижину на болоте уже лет десять точно не заглядывал никто, кроме меня. Селяне считали чащобу проклятой, покосившийся домишко – зачарованным, а его престарелую обитательницу – ведьмой.
«В их опасениях есть доля правды», – усмехнулась я.
Меня не переставало удивлять то, что изнутри хижина выглядела гораздо просторнее, чем снаружи. В воздухе приятно пахло мятой, горькой полынью, зверобоем, кипреем и другими лекарственными травами. Под потолком висели сухие пучки, а на полках вдоль стен теснились баночки и бутылочки с мазями, отварами и зельями. Здесь всегда было чисто и сухо, что вблизи болота – настоящее чудо. Впрочем, это и было чудом, ведь огонь в очаге поддерживали не дрова, а магия хозяйки дома.
Старуха, дремавшая у окна, услышала звон колокольчика и повернулась к двери.
– А ты сегодня припозднилась, Эль! – ехидно усмехнулась Леэтель, но увидев моё хмурое выражение лица, осеклась. – Что с тобой, девочка? – старуха пытливо всматривалась в моё лицо.
Несколько мгновений я раздумывала, стоит ли рассказывать ей, но чувства перехлестнули через край:
– В лесу охотники… – у меня задрожал голос.
– Они пришли за нами?! – старуха вскочила с места на удивление проворно для своих лет.
– Нет, это… просто охотники. Только сегодня их так много, как будто вся знать Брандгорда пожаловала. Обнесли флажками половину леса, да ещё в два ряда, наставили ловушек и силков, – с каждым словом я распалялась всё сильнее. – По дороге сюда я наткнулась на матёрого змееволка. Две его лапы попали в капканы, и я… Я прервала его мучения, – горло сдавило от едва сдерживаемых рыданий.
Этель хмуро покачала головой и постучала по скамье рядом с собой. Я присела к ней, уткнулась в плечо старухи, покрытое шерстяным платком, и дала волю слезам.
– Рассказывай всё, – в её голосе послышалась сталь, воздух вокруг наэлектризовался и стал вязким, – станет легче.
Повинуясь магии слов болотницы, я начала в подробностях описывать сцены в лесу и едва успела остановиться, чтоб не проговориться о спасённом юноше. Леэтель становилась суровее с каждым моим словом, к концу рассказа её седые брови почти сошлись к переносице: