Риски тоже разгоняют стоимость кредитов. По общему правилу инвестора: чем выше риск, тем выше доходность. А банки воспринимают нас как инвестиции, они в нас вкладывают свои средства и заинтересованы в том, чтобы вложения с лихвой окупились. Поэтому, если у вас плохая кредитная история или невысокий и нестабильный доход, банк станет рассматривать вас как рисковое предприятие и компенсировать риски невозврата, завышая кредитную ставку. Почему у микрофинансовых организаций есть свои клиенты? Да потому что в банках им отказали, а МФО денег дадут – но мало и дорого. А качество их активов (в данном случае портфель выданных населению кредитов) будет стремиться к низкому.
С бумагами наперевес вбегаю в офис, куда меня пригласили на собеседование. Идет третья неделя подбора предложения на позицию финансового директора. Изрядно утомившись от презентаций и тестов различного уровня, из последних сил набираюсь энтузиазма, набрасываю привычную улыбку Моны Лизы и уверенно захожу в кабинет, где меня уже ждут.
Офис принадлежит микрофинансовой организации. За столом вальяжно расположились двое: девушка, руководитель юридического департамента, и мужчина, исполнительный директор. Оба играют роль «плохих полицейских», не стесняясь неэтичных вопросов и превращая банальное собеседование в стресс-интервью.
После очередного вопроса из серии: «Скажите, чем отличается отчет о прибылях и убытках от отчета о движении денежных средств?» – понимаю, что говорю явно не с теми. Такие вопросы профессионалам не задают, это фундамент любых финансов. «Неужели рынок труда настолько слаб, что они вынуждены задавать подобные вопросы? Или кого-то из потенциальных финансовых директоров хрестоматийным вопросом поставили в тупик?» – все это крутится в голове, пока меня не настигает следующий вопрос:
– А вот у вас крестик… Как вы относитесь к тому, что будете причастны к ростовщической деятельности? Не противоречит ли это вашей религии?
Машинально хватаюсь за крестик и, аккуратно его поправляя, как бы прошу извинить за собственное мировоззрение. Отвечаю автоматически, а фоном – четкая мысль: эти двое просто не умеют продавать идею своей компании. Я бы их точно не наняла…
К концу беседы у меня не осталось сил. Два часа заняло противостояние, а не выяснение целей, задач, функционала и моего профессионализма. Улыбнувшись в ответ на последний вопрос, я уже все решила: в конструкцию, где философия «выбивания денег» из клиентов и грубость пронизывают деловые отношения в коллективе, я не встроюсь – это меня испачкает…
Через две недели МФО сделала мне оффер[21], но я его отклонила. А на следующий день вышла на выбранное место работы, в новую команду. Карьерные перспективы открывались великолепные, а внутренний компас подсказывал, что я на верном пути.
Предлагаю взглянуть на выжимку из финансовой отчетности и на реальных доходах банка проследить, как процентные поступления распределяются по статьям доходов и расходов.
Сразу отмечу: так, как мы будем смотреть, никто в банковской сфере не смотрит. Мой взгляд на аналитику унаследован из корпоративных финансов – на уровне отчетности коммерческой компании анализируют именно так, рассматривая «процентные доходы» как аналог выручки предприятия, а «процентные расходы» – как себестоимость закупки денег.
Таблица 3.5.
Распределение процентных поступлений по статьям доходов и расходов
Источник: www.sberbank.com/ru/investor-relations/reports-and-publications/ifrs
На базе краткого анализа можно заключить следующее: из каждой тысячи рублей, уплаченных вами в качестве процентов банку, 350 рублей идет на закупку денег (у ЦБ либо у населения и корпораций через депозиты), 290 рублей – на содержание офисов, заработные платы и будущие пенсии сотрудников, и еще 320 рублей зарабатывает банк. Причем часть прибыли будет выплачена в качестве дивидендов акционерам банка, а часть снова пущена в оборот, давая ему возможность предоставлять новые кредиты[22].