Следуя заповеди Божьей, человек постепенно преображается во Христа. Об этом хорошо говорит духовный писатель и подвижник конца XIX века:
«Уважай себя как образ Божий; помни, что этот образ — духовный, и ревнуй об исполнении заповедей Божиих, восстановляющих в тебе подобие Божие. Крайне остерегайся нарушать малейшую заповедь Божию; это нарушение разрушает в нас подобие Божие и приближает нас к подобию диавола. Чем больше будешь нарушать заповеди Божий, тем больше будешь уподобляться диаволу»[73].
Помните, у Ф. М. Достоевского, в романе «Подросток», Макар Иванович говорит, что самому человеку невозможно знать «про всякий грех, что грешно, а что нет: тайна тут, превосходящая ум человеческий»[74]. Поэтому, помимо предостережения и воспитания, согласно апостольским словам, закон еще является своеобразным зеркалом (Иак. 1:22–25). «Закон, — пишет Е. Уайт, — показывает нам наши грехи, как зеркало показывает, что наше лицо не чисто. Зеркало не имеет силы очистить лицо; это не его миссия. Точно так же и Закон. Он указывает на наши недостатки и осуждает нас, но не имеет силы спасти. За прощением мы должны идти только ко Христу»[75].
Благодаря закону можно увидеть, чем мы причиняем боль Богу и ближнему. Посредством заповеди Господь лишает покоя нашу совесть. Вот что об этом пишет Иоанн Дамаскин (VIII в.): «Итак, Закон Божий, входя в наш ум, привлекает его к себе и возбуждает нашу совесть»[76]. Действительно, когда мы посмотрим на любую из заповедей, мы увидим, что она обличает нашу совесть. Например, заповедь: «Не сотвори себе кумира…» говорит нам о том, что порой является смыслом нашей жизни, чему мы отдаем все время и силы. А точнее, чему мы принадлежим — будь то идея, работа, творчество, или какая–либо вещь. А за всем этим подчас не замечаем самого главного — человека рядом с собой.
Десятая заповедь напомнит нам о грехе, который буквально разъедает нашу душу. Это зависть. И здесь хотелось бы вскользь упомянуть три основных этапа развития этого греха, которые издревле опознаются в церковной традиции: «У него есть, а у меня нет». Второй этап: «А почему это у него есть, а у меня нет?!» Наконец, самая страшная мысль: «Раз у меня этого нет, пусть и у него не будет». Французкий публицист Андре Моруа (1885–1967) в своей работе «Открытое письмо молодому человеку о науке жить» описывает тягостное чувство зависти: «Если вам постоянно будет сопутствовать удача, то, сколь бы заслуженной она ни была, у вас появятся враги. Почему? Потому что найдутся люди, которых вы будете раздражать самим фактом своего существования. Невозможно нравиться всем. Успех восстановит против вас людей, которые мечтали о той же должности, добивались аплодисментов той же публики. Кроме того, успех развяжет вам язык, и вы неизбежно наговорите много лишнего, вы будете искренне высказывать свое мнение о людях, которые терпеть не могут искренности… Из пустяковой сплетни может родиться смертельная ненависть. Множество людей получают величайшее наслаждение, принося другим огорчения и ссоря их. Если вы сами еще не нажили себе врагов, эти люди вам помогут»[77].
Может случиться и так, что я окажусь вором, нарушая восьмую заповедь. Причем не обязательно «совершать тайное хищение чужого имущества», ведь красть можно и хорошее настроение, доброе имя, чужую мысль, чужую любовь, чужое время, а значит, и саму жизнь. Если я редкий гость в собственной семье, тогда Господь обличит меня через четвертую заповедь и призовет выделить один день для Церкви и семьи.
А вот девятая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего». Прочтешь, и сразу же перед глазами предстает тот поток лжи, который ежедневно мы выливаем на ближних и дальних. А ведь постоянная ложь может со временем перерасти и в более опасную греховную болезнь, болезнь, которая называется «неспособность любить». В «Братьях Карамазовых» Старец Зосима говорит Федору Карамазову: «Главное самому себе не лгите. Лгущий самому себе до того доходит, что уже никакой правды ни в себе, ни в других не видит. Затем он перестает любить… Лгущий самому себе еще и обидеться может. Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что сам себе он обиду навыдумал и налгал для красы… из горошинки — гору сделал. И знает это все человек, а все–таки первый обижается — а затем доходит и до вражды истинной»[78].
Невольно вспоминается еще один диалог из романа Ф. М. Достоевского «Подросток»:
«— Э, полноте, говорите дело. Я хочу знать, что именно мне делать и как мне жить?
— Что тебе делать, мой милый? Будь честен, никогда не лги, не пожелай дома ближнего своего, одним словом, прочти все десять заповедей: там все это на века написано.
— Полноте, полноте, все это так старо и притом — одни слова, а нужно дело.
— Ну, уж если очень одолеет скука, постарайтесь полюбить кого–нибудь…
— Вы только смеетесь! И притом, вопросы и сомненья, и будешь великим человеком»[79].
Да, говорить о заповедях Божьих проще, чем следовать им. Да, трудно оставаться Христовым не по имени только, а собственной жизнью являть Того, в Кого мы веруем. Наверное, поэтому на столь частое восклицание: «Ну я уж точно никогда этого не смогу, да и кому вообще это возможно?!» — в который раз Церковь отвечает евангельскими словами: «Невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18:27). В одиночку мы не способны вырасти в меру подлинного величия человека, тщетно пытаясь достичь «возраста Христова». Да, собственными силами это невозможно, а вот вместе с Господом вполне осуществимо.
74
Достоевский Ф. М. «Подросток». Роман в трех частях. — Махачкала. Дагестанское книжное издательство, 1983, с. 302.
75
Знамения времени, 24 сентября 1896 г. Цит. по.: Уайт Е., Отражая Христа. Заокский: Источник жизни, 1999, с. 45.
77
Андре Моруа. «Надежды и воспоминания». Пер. с французского. М.: «Прогресс», 1983, с. 300,301.
78
Достоевский Ф. М. «Братья Карамазовы». В 2–х тт.: T. I. Махачкала: Дагкнигиздат, 1982, с.47.