— А кто тебе нужен? — всхлипнула она, надувая губы. — Жена, что ли, твоя?
— Никто мне не нужен, — рявкнул я и, отпустив Нику, стремительно пошёл к лестнице. — Пошли вы, бабы, на хуй!
Она ещё что-то говорила, но я уже не слушал.
99
Сашка
Уже в машине дрожащими руками заблокировал Никин номер. Сразу дал по газам и пообещал себе, что больше ни ногой ни в этот район, ни в свой фитнес-клуб. Плевать, другой подберу. Мало ли фитнесов с бассейнами? Найду.
Я злился. Но ещё сильнее, чем злость, было какое-то вселенское разочарование.
Нет, не в Нике — я отлично понимал, что она просто молодая дурёха. Да, хитрая и изворотливая, но не лишена совести, раз призналась. Могла бы и дальше продолжать этот спектакль.
Я был разочарован в Марине.
Я всегда считал её хорошим человеком. Выходит, ошибся?
Разве по-настоящему хороший человек способен на такие поступки? Это же отвратительно. Да, я понимаю, что обидел её и ей больно, но разве это может быть оправданием такой дичи?
Причина ей нужна, чтобы развестись, охуеть. А то этих причин у неё нет! Да их до хрена! Взять хотя бы Маринкину беременность. Чем не причина? Разводись и выходи замуж за Антошку. Совет вам да любовь, как говорится.
Какой же шлак, прости господи. В жизни настолько хреново не было. Даже когда Марина всё узнала, даже когда наговорила гадостей в тот вечер, признаваясь в измене. Потому что тогда я понимал — сам виноват. И был разочарован больше в себе, чем в Марине.
Сейчас же она, казалось, убила во мне то, что давно составляло мою суть и поддерживало все эти годы. Питало стремление измениться и всё изменить, стать лучше… Всё это было ради любви к Марине. Ради самой Марины, которую я считал самым лучшим, самым чистым и добрым человеком на свете.
Но больше я не мог так считать.
Да, теперь это было невозможно.
Всё — невозможно…
100
Марина
Сообщение от Ники я увидела только утром, хотя пришло оно поздно вечером. Но во мне, как только я узнала про беременность, будто включилась дополнительная программа — настройка на сон, и по вечерам я теперь засыпала гораздо быстрее, да и ночью спала не просыпаясь. Несмотря на тревожные мысли, которые не проходили.
Я собиралась во всём признаться Сашке, когда он приедет в субботу. Нет, про Нику рассказывать я бы не стала — это было выше моих сил. Но беременность надо было обсудить уже не теоретически.
Однако жизнь вмешалась в мои планы, в очередной раз напомнив, что всё тайное обязательно становится явным. И что не следует играть судьбами людей, думая, будто имеешь на это право, потому что тебя когда-то обидели. Рано или поздно всё равно придётся упасть лицом в асфальт.
Сначала я заметила не сообщение в мессенджере, а оповещение от банка и обалдела, увидев, какая сумма была зачислена мне на счёт. Это же три-четыре мои зарплаты! С чего вдруг такая щедрость и от кого?
И только потом я обратила внимание на краткое сообщение от Ники. Причём ответить я на него не могла — видимо, она бросила мой номер в чёрный список.
«Марина, я возвращаю вам все деньги. Я не могу ими воспользоваться, потому что Саша перестал быть для меня чужим человеком. Я его люблю. И я ему во всём призналась».
Дочитав сообщение, я выронила телефон из ослабевших рук. Он упал на пол углом — и по экрану моментально зазмеилась огромная ветвистая трещина, похожая на потёки грязной воды на стекле.
— Во всём призналась… — прошептала я, мгновенно холодея. Внизу живота заныло, но я не обратила на это никакого внимания. Схватила упавший телефон и немеющими пальцами попыталась набрать Сашкин номер.
«Абонент не отвечает или временно недоступен», — ответил мне равнодушный автоматический голос. Один раз, два, три… на десятый я просто осела на пол в своей комнате, не представляя, что делать. Забыла даже, что собиралась идти будить Дашу.
Ника написала примерно семь часов назад. Семь часов! И за это время Сашка ни разу не позвонил мне, чтобы хотя бы просто наорать. Не написал даже банального: «Сучка ты, Марина». Он просто молчал, и это было хуже всего.
Я знала, что это значит. Особенно — для отходчивого Сашки, который вообще почти не держал ни на кого зла и быстро всех прощал. Если за семь часов он так и не позвонил и не написал мне, значит, его разочарование пустило слишком глубокие корни. Как трещина на стекле моего телефона — как ни старайся, а её ничем не заклеить и не скрыть. Да и сам телефон стал барахлить, отказываясь работать.