- Семейное право – это не уголовное право. Это разводы, дележка имущества, решение, с кем оставить ребенка и все тому подобное. Насилие не в моей компетенции.
Дарья опускает плечи. Секунду она молчит, а потом начинает плакать. Я редко успокаиваю клиентов, потому что не особо умею это делать.
- Если до этого дело дойдет, я могу вам посоветовать отличного адвоката для вашего мужа.
Дарья вытирает глаза и смотрит на меня.
- Это все родители. Если бы они не заявили об этом, все было бы нормально. Мы бы по-человечески развелись и все, никаких проблем.
- Да уж, с этим не поспоришь.
Мы договариваемся, что я позвоню ей, как только что-нибудь узнаю. Возвращаюсь в свой кабинет, когда у меня звонит телефон.
- Как насчет ужина сегодня в семь? – спрашивает Макс сразу, когда я беру трубку.
- Извини, дела.
Я сбрасываю звонок. Совсем с ума сошел.
Глава 15
К вечеру я просто валюсь с ног. Я счастлива, потому что все запланированные дела сделала. Захожу домой, раздеваюсь и плетусь в ванную. Долго-долго принимаю душ, а потом вспоминаю, что ужин я себе не готовила. Сил нет никаких. Я достаю из холодильника сыр и хлеб. Вот и мои бутерброды.
Я провалилась в сон, поэтому сразу не услышала, как звонят в дверь. На полу перед диваном стоит бутылка вина, и лежат недоеденные бутерброды. Я смотрю на себя в зеркало и думаю, кого же ко мне могло занести в восемь вечера?
- Марина Дмитриевна, привет.
Максим стоит на пороге моей квартиры и улыбается.
- Чего тебе? – устало спрашиваю я.
- Я принес ужин.
Он показывает на коробку пиццы в своих руках и собирается войти в прихожую, но я его останавливаю.
- Я же сказала: никакого обеда, ужина, завтрака, полдника быть не может. Сегодня вторник. Завтра тебе на работу. У тебя же пунктик по этому поводу.
- Один раз я могу вычеркнуть этот пунктик.
Он отталкивает меня в сторону, а я проклинаю Лизу, когда она назвала своему начальнику мой адрес.
- Максим Олегович, я бы хотела, чтобы вы ушли.
Он проходит в комнату.
- О, ужин сильной и независимой? Где твои кошки? – спрашивает он.
- Я не лягу с вами в постель, - сразу же перехожу к делу я, пока он тут еще чего-нибудь не наговорил. Сначала Макс удивляется, а потом начинает смеяться.
- Я никак не пойму, то мы на «ты», то на «вы». И о какой постели идет речь?
- Я вас вижу насквозь. Цветы, внезапно хорошее настроение, дело мне отдали, на обед позвали, потом на ужин, а когда я отказалась, решили прийти с ужином сами.
- Секса не будет, значит, да?
Максим берет коробку пиццы, щелкает языком, думает о чем-то, а потом серьезно так заявляет:
- Ладно, придется звонить Людмиле.
Я открываю рот, собираясь что-то сказать, но у меня даже слова заканчиваются.
- Или, может, не Людмиле? Да, вы правы, придумаю что-нибудь еще.
Он проходит к дверям и останавливается. Я, как рыба, выброшенная на берег. Разве что воздух ртом не хватаю.
- Что ж, приятно провести время, - с трудом говорю я.
- Господи, Плясовская, ты хоть иногда можешь думать не о постели? Я пришел к тебе с пиццей, а не со свечами и лазаньей. Я пришел даже без вина, хотя, я вижу, тебе уже не надо. Понимаешь? Пицца! Это даже не ужин. Так, тихий вечерок. По-дружески.
- Малеев, ты чисто теоретически не умеешь дружить. Так же, как я не могу спать с мужчинами, потому что чересчур эмансипирована. Кажется, твои слова?
Макс усмехается.
- Так вот, откуда столько ненависти?
- Боже мой. Какая ненависть? Ненависть – это чувство. Мне бы воспринимать тебя начать, а уж потом что-то чувствовать.
Я выхватываю у него коробку и говорю, чтобы закрыл дверь. Максим улыбается и качает головой.
Через полчаса мы, наевшиеся вдоволь, откидываемся на спинку дивана и довольно мычим. Боже мой, кажется, я ела последний раз вчера, когда пила вино.
- Я требую, чтобы ты взяла свои слова назад насчет зануды, - говорит Максим и поворачивается ко мне.
- То, что ты съел почти всю пиццу, не доказывает, что ты весельчак и задира.
Я встаю, беру пустую коробку и направляюсь на кухню. Максим идет за мной следом.
- Может, чаем угостишь? – предлагает он.
- Ага, сначала чай, потом вино, потом секс…
- Марин, заканчивай. Не нужен мне от тебя секс, как ты этого понять не можешь?
Максим ударяется головой о шкафчик. Я начинаю смеяться.
- Ты показывалась к психиатру? – спрашивает он.
- Нет, но всерьез задумываюсь над этим.
- Единственная светлая мысль в твоей голове.
Я толкаю его в грудь, и Макс хохочет. Я все-таки угощаю его чаем, после чего он помогает мне убрать посуду. Затем я понимаю, что ему нужно уже уходить, потому что, во-первых, я хочу спать, а во-вторых, он тоже устал.