- Я не должен тебя видеть даже поблизости к Москве. Сегодня же ты уберешься отсюда. Кивни, если все ясно.
Он снова кивает. Я улыбаюсь.
Выглядываю в приемную, в которую как раз входит Лиза. Она видит мое лицо и вздыхает.
- Вызови такси, скажи, что мы заплатим, только пусть они приезжают быстрее и отвезут этого гражданина в аэропорт.
Лиза до сих пор смотрит на меня.
- Лиза, черт возьми! Очнись, - рявкаю я. Зато действует. Она хватается за телефон и вызывает такси.
- Через пять минут будут.
- Отлично. Сделай, пожалуйста, кофе.
Захожу снова в кабинет. Джек все еще на полу, даже не пытается подняться. Я ботинком отодвигаю его ноги, чтобы пройти к своему столу. Складываю папки Марины, потом принимаюсь за свои вещи и надеюсь, что, когда я приеду домой, она еще будет там.
Джека увозят. Слава Богу, что этого не увидел Анатолий, иначе меня могли бы уволить. На мои синяки никто не обращает внимания. Я отправляюсь домой.
Около своей двери стою нескольких долгих мгновений, не решаясь войти и увидеть пустую квартиру. Медленно открываю дверь, прохожу в прихожую. Ставлю сумку с документами на пол. Прямо в ботинках прохожу в кухню. Марина поворачивается на звук и протягивает:
- Ну, куда ты в ботинках? Я тут вроде как полы помыла!
Глава 41
Максим рассказывает все, что произошло за сегодняшний день. Рассказывает неохотно, но я требую, чтобы ни одну, даже самую маленькую деталь он не упускал. Спрашиваю, как выглядел Джек. Когда Максиму надоедают мои вопросы, он грубо обрывает меня поцелуем.
Кажется, меня трясет. Я не могу поверить, что все так легко и просто закончилось. Мне понадобилось три года и четыре недели, чтобы разобраться со своей проблемой. А Макс решил ее за один день. Точнее, сначала он создал эту самую проблему, а потом виртуозно с ней разобрался.
За эту ночь мы занимаемся сексом раза три, пока, обессиленные, не валимся на подушки. Дышим тяжело, будто марафон пробежали. Максим прижимается ко мне и целует за ухом. А я улыбаюсь. По-настоящему так, по-человечески.
Утром Макс передает мне папки. Я говорю, что могу выйти на работу, а не сидеть дома на псевдо-больничном, но он отмахивается, заверяя меня, что так даже лучше. В квартире своей я даже не появляюсь, потому что постоянно торчу здесь. Готовлю ужины, прибираюсь, стираю его вещи и глажу белье. Примеряю роль домохозяйки, так сказать.
Единственный день, когда я выхожу на работу – это день суда Ромы. Встреча с ним – одно из самых трудных решений за последнее время. Мне жаль, что у нас ничего не вышло, и Рома говорит мне то же самое. Мы успокаиваем друг друга, как можем, но на душе все равно остается неприятный осадок.
Дело Троицкого Романа мы выигрываем. Женю разрешают ему усыновить, и все проблемы отходят на второй планы. Даже я Роме не нужна так, как этот мальчик. И, наверное, вот он – тот самый момент принятия. Каждый нашел себе свой путь.
Анатолий справляется о моем самочувствии и спрашивает, когда я смогу приступить к работе. Я отвечаю, что через несколько дней. Кажется, он не в курсе, что произошло с Джеком.
А я знаю.
Знаю, что он послушал Макса и вернулся в Америку. Даже в Интернете писали, что видели его с какой-то девушкой. Девушка эта меня смутно напоминает, и меня передергивает от мысли, что он и с ней может то же самое вытворять. Но, хотите камнями меня закидайте, но это уже не мои проблемы. Хочется, конечно, девчонку как-то предупредить, но я вспоминаю себя, и если бы кто-то влез тогда в мою жизнь, я бы просто послала бы этого человека.
В таком темпе проходит неделя. Я снова возвращаюсь на работу, разгребаю накопившиеся дела и удовлетворенно вздыхаю, откинувшись на кресле. Отстукиваю дробь по столу, когда в кабинет заглядывает Лиза. Вид у нее серьезный, даже напуганный.
- Привет, - я искренне рада встрече с ней.
- Привет, - улыбается нервно, оглядывается.
- Что-то случилось? – спрашиваю я.
- Марин, поговорить нужно, - садится напротив, руки скрещивает. – Я вчера ходила ужинать с парнем одним. Мы здорово провели время. А затем ночь. Понимаешь, о чем я?
- Так это же хорошо! – восклицаю я. – А чего загнанная какая?
- Марин, парня этого ты знаешь, - тихо говорит Лиза. Первая мысль, которая приходит в голову: Игорь. Ее я и озвучиваю.
- Тьфу на тебя. Нет, - Лиза улыбается.
- Рома? – удивленно спрашиваю я.
Молчит.
- Лиза, ты серьезно? – снова обращаюсь к подруге.
- Да.
Снова молчит.
- Марин, прости, пожалуйста. Он сказал, что между вами ничего больше нет. Он был так искренен со мной, и Женечка мне очень понравился. Марин, только не злись.