“Ну как, хотите у нас остаться?” - паренек меня спрашивает. А мне вдруг страшно захотелось мирной жизнью пожить. Устал я и от бандитов, и от коммерсантов, и даже от обладателей “Алмазных сердец”. На одно лицо они мне вдруг показались, если глядеть оттуда, из-под малиновых облаков. “А вот хочу, Эвтанаил! - говорю. - И даже очень хочу. А можно?” - “Ну, конечно, - отвечает мой снежно-белый спутник. - Нам всем будет приятно”.
Однако тут же выяснилось: вот просто взять и остаться не получится. Сперва нужно Дом Забвения посетить. “Понимаешь, Андрей, ты должен забыть все, что было с тобой в прошлой жизни, - сказал Эвтанаил. - Только так можно избавиться от твоей агрессии, которая сидит в тебе чуть ли не с рождения. А если ты не избавишься от агрессии, то будешь опасен для всех, кто тебя окружает. Забудь же тот мир, чтобы обрести счастье в этом!”
А я что? Все хотят быть счастливыми, и я тоже. И полетели мы с Эвтанаилом в Дом Забвения. Это оказалось высоченное здание из синего камня. Других таких на планете я не заметил: те желтые домишки были максимум двухэтажными. Подлетели мы, значит, к синему зданию, а мой спутник мне и говорит: “В Доме Забвения ты сейчас начнешь вспоминать и вспомнишь все-все, что с тобой было до этого момента. Удивляться не нужно: как только ты что-то вспомнишь, так сразу и забудешь навсегда. Я просто хотел предупредить: если в твоем прошлом много нехорошего, тебе будет немножко больно”. - “Постараюсь вытерпеть”, - откликнулся я…
Еще по одной предлагаете, ребята? За то, что вытерпел? А мне вот что-то не хочется сейчас. Этот ход дедушка пропустит, ага…
Значит, вошел я в Дом Забвения и тут же начал вспоминать. Вспомнил свою первую учительницу, хорошая была тетка, и вдруг на голову точно обруч железный лег. Это моя память показала мне картинку, на которой мы с Анатолем, два малолетних дебила, нацепили на лазерную указку учительницы хитрый чип. Та, бедненькая, хотела нам устройство Солнечной системы объяснить, а в результате наглядное пособие уничтожила. Проведет лучом - половина Сатурна отвалилась, проведет еще - Марс с Плутоном рассыпались… Боже, как мне стыдно было!
Ну, потом голова на какое-то время болеть перестала, но когда я вспоминал о своей учебе в старших классах, обруч надавил на виски с такой силой, что я чуть не закричал. Малышка Софи из параллельного… Любила она меня, ребята, по-настоящему любила, а я только комедию разыгрывал. Да лучше бы я не отбивал ее у Анатоля, может, у них что и сладилось бы…
Месяцы военной службы, как ни странно, болью почти не отозвались: видимо, Дому Забвения ликвидация бандитов большим грехом не казалась. Я уже “досматривал” последние деньки перед роковым вылетом на грузовике, как вдруг меня посетило воспоминание, которого я никак не ждал. В тот вечер мы с Анатолем пошли в увольнительную и порядком надрались в одном из фелицианских баров. Я вроде бы даже заснул за столом, а дружок разбудил меня и доволок до казармы. Так вот, оказалось, что я не совсем спал, поскольку мои органы чувств продолжали фиксировать происходящее. И вспомнил я, как к Анатолю подошел какой-то тип и завел с ним смутный разговор о доходах и расходах военнослужащих. “Мы же не коммерсанты, фелицием не торгуем!” - громко сказал Анатоль. - “И очень зря”, - тихо ответил тип, а потом привлек моего дружка к себе и что-то зашептал ему на ухо.
“Вот же дрянь! - осенило меня. - Они что, купили Анатоля? Мало того, что он сдал им транспорт, - он подставил и меня. Мерзавец!” И едва я это сообразил, как голубая дымка, окутавшая меня после входа в Дом Забвения, рассеялась, а в мою голову хлынули уже исчезнувшие, казалось бы, воспоминания…
Эвтанаил встретил меня снаружи, скорбно тряся головой. “Вы очень привязаны к своему прежнему миру, Андрей, - заявил он мне. - Такое случается редко. Только с теми, у кого там остались действительно важные дела”. - “Ну, значит, у меня остались”, - ответил я. Ох, ребята, в ту минуту я просто физически не мог переносить снежную белизну его комбинезона! К горлу подкатил склизкий комок…
К счастью, Эвтанаил как будто почувствовал это и, сделав шаг по направлению к своей платформе, бросил мне через плечо: “Вам пора возвращаться, Андрей. Ваша шлюпка исправна и ждет вас”… Через полчаса я уже покинул красно-фиолетовую планету. А потом опять началось что-то непонятное. То ли я заснул, устав от всех этих переживаний в Доме Забвения, то ли спасшлюпка прошла через какое-то искривление пространства. В общем, когда я очнулся, надо мной опять был небосвод, знакомый каждому жителю созвездия Лиры…
Что вы говорите, сударыня? Нет, я не сплю. Да, мой рассказ закончен. Что случилось с Анатолем? Ну, в тот раз доказать его причастность к инциденту с грузовиком не смогли. Возмездие настигло его позже. Тогда у меня эти четки и появились… Анатоля уже давно нет среди живых, сударыня, и дедушка даже не уверен, что его звали именно Анатолем. Вам же его настоящее имя ни к чему, верно?
О, ребята, а куда это вы собрались, а? Посидели бы еще, вискаря бы попили… Завтра рано вставать? Понимаю, служба есть служба… Ну, счастливо вам, парни! И вам тоже, сударыня, и вам тоже…
Эй, бармен! А налей-ка мне минералочки! Что-то весь хмель у меня сошел, зато кости разболелись… Да не этой привозной гадости налей, железка ты неразумная, налей нашенской… Ребята-то, похоже, мне не поверили, как считаешь? Хотел бы я, чтобы они тоже побывали на той планете… Хотя, с другой стороны, зачем им спешить? У них вся жизнь впереди…
"…И ДОМОЙ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ СКОРЕЙ…"
Юлий Буркин
МЕЛКИЙ
Как это все-таки славно - вернуться из полета домой. А еще славнее - сразу на дачу, потому что лето мои проводят за городом. Я специально не поехал в Кунцево на такси, а двинул, как в детстве, на электричке, от станции - по пыльной тропинке к лесу, потом через лес, и вот я уже шагаю вдоль дачного поселка, а губы сами собой растягиваются в счастливую улыбку.
- Гена! Сергей прилетел! - закричала мама, увидев меня, бросила стирку и пошла мне навстречу, вытирая ладони о подол. И лицо у нее сияет точно так же, как у меня, и руками она стирает не потому, что машинки нет - машинка есть, и ого-го какая, - а потому же, почему я не поехал сюда на тачке: здесь все должно быть как в моем детстве, то есть как в ее молодости.
Сколько в ней грации, сколько чего-то такого тонкого, женского, неуловимо-аристократичного, что так редко встречается на Земле, а тем паче в космосе. Необходимость всегда быть в форме диктует ей профессия, но, думаю, штука не только в этом… А синее клетчатое платье, оно и вовсе делает ее похожей на фею. Хотя не знаю, откуда я взял, что феи носят клетчатые платья…
И вот она идет мне навстречу, а ее светлые, крашеные, конечно, волосы падают на глаза, на золотистую кожу лица… И эдипов комплекс, ребята, тут ни при чем, просто за время полета я успеваю забыть, какая у меня красивая мама, и всегда этому радуюсь заново.
А вот и Генка! Он младше меня аж на пятнадцать лет. У нас разные отцы, но это не мешает мне любить его больше всех на свете. Сразу после мамы.
- Серега-а!!! - Он, обгоняя мать, мчится ко мне босиком. - Что привез?!
В десять лет люди, как правило, не страдают излишней сентиментальностью.
А я - да, привез ему кое-что. Конечно, привез. И он знает, что я о нем не забуду… Вот он уже висит на мне, и вот он уже лезет по мне, как по отвесной скале, а вот он уже сидит на моей шее, и гордости его нет границ.
- Сереженька, - говорит мама, уткнувшись лбом мне в плечо, - как вы все-таки подолгу летаете…
- Меня не было всего полгода, - возражаю я и глажу ее ровные тонкие волосы. - Как вы тут?
- Ты, наверное, есть хочешь?
- Нет, мама, вот спать…