Терри Гудкаинд
Закон Девяток
ЭТО БЫЛ ПИРАТСКИЙ ФЛАГ, развивающийся поверх слесарного грузовика, это первое на что он обратил свое внимание. Белый череп с костями выглядели напряженными, в попытке удержаться и не слететь с развивающегося черного флага, пока планшетный грузовик, видимо пытающийся обогнать свет фар, пролетел как пушечное ядро через перекресток. Грузовик накренился, в повороте по дуге. Белая ПВХ труба перекатилась по алмазной пластине кузова грузовика, звуча как резкий скрежет костей. На той скорости, с какой он двигался, было похоже, что грузовик опрокинется.
Алекс взглянул на единственного человека, ожидавшего с ним на тротуаре. Потерявшись в отвлеченных мыслях, он ранее не заметил одинокую женщину, стоящую прямо перед ним и правее. Он даже не помнил, чтобы видел, откуда она появилась. Он подумал, что увидел пар, поднимавшийся со сторон ее рук в холодный воздух.
Так как он не мог видеть лицо женщины, Алекс не знал, видела ли она грузовик, несущийся на них, но он решил, что сложно поверить в то, что она не услышала, по крайней мере, ревущий на полных оборотах дизельный двигатель.
Поняв по траектории движения грузовика, что тот не сможет войти в поворот, Алекс схватил женщину за руку и дернул ее назад за собой.
Шины завизжали, когда громадный белый грузовик перескочил через бордюр прямо там, где Алекс и женщина стояли до этого. Передний бампер пронесся мимо, промахнувшись на дюймы. Ржавая пыль взлетела позади грузовика. Пролетели куски дерна и грязи.
Если бы Алекс колебался, они были бы уже мертвы.
На белой дверце, как раз выше надписи "Сантехника "Веселый Роджер" был изображен развеселый пират с бойкой черной повязкой на глазу и блестящей искрой в уголке улыбчивого рта. Алекс бросил свирепый взгляд вослед проносящемуся мимо "пирату".
Когда он всмотрелся, чтобы увидеть, какого рода маньяк был водителем, он встретил вместо этого прямой, темный взгляд плотного пассажира. Кудрявая борода и спутанные тёмные волосы этого человека делали его действительно похожим на пирата. Его глаза, выглядывающие из узких щелей над пухлыми, покрытыми оспой щеками, были наполнены неким видом вульгарной ярости.
Казалось что этот большой человек пришел в бешенство, от того что Алекс и женщина смеют стоять на пути его движения по бездорожью. Когда дверь открылась, не было сомнений относительно его боевого намерения.
Он казался выходцем из кошмарного сна.
Алекс почувствовал, как холодная волна адреналина прошла сквозь него, когда он мысленно представил свои следующие шаги. Пассажир, выглядевший готовым выскочить из все еще движущегося грузовика, должен настигнуть его прежде, чем водитель сможет присоединиться, что означало схватку один на один - по крайней мере, в течение краткого времени. Алекс не мог поверить, что это происходило с ним, но это было так, и он знал, что немедленно должен что-то предпринять.
Холодная ярость заполнила его, когда он приготовился к неизбежному.
Все замедлялось с каждым удар его сердца, казалось, прошла вечность. Он наблюдал за движением выпуклостей мускул руки человека, поскольку считал что дверь открыта. В ответ собственные мускулы Алекса напряглись, готовые встретить угрозу. Его разум был обернут в кокон безмятежности.
Как только крепкая нога человека высунулась из открытой двери, яркие огни и внезапный вой сирены отвлекли его внимание. Полицейская машина, визжа шинами, пронеслась через перекресток в таком стиле, по которому можно было предположить, что полицейские возмущены трюком грузовика. Патрульная машина была припаркована в стороне, около преграды на стоянке автомобилей через улицу. Поскольку они проехали мимо, мужчины в грузовике очевидно не заметили, что оставленная патрульная машина наблюдала за движением. Потерявшийся в своих собственных мыслях Алекс тоже не заметил ее.
Потрескивая, громкоговоритель ожил. «Остановитесь у обочины!»
Мир, казалось, помчался вспять.
Белый слесарный грузовик, таща туман пыли, замедляясь катился вперед, черно-белая патрульная машина следовала позади. После того, как грузовик остановился, двое полицейских вышли из машины и держа руки у оружия, стали подходить к грузовику с обеих сторон. Офицеры кричали на мужчин, чтоб те немедленно показали свои руки и положили их на буфер грузовика.
Алекс чувствовал как напряжение мускул спадает, колени подкосились от слабости.
Он повернул свой взор от обыскиваемых мужчин и увидел пристальный взгляд женщины, направленный на него. Её глаза были яркими, как его самая прекрасная соболиная кисть. Для него было ясно видно, что в глубине этих чувственных карих глаз, она оценивала мир вокруг с острым интеллектом.
Она опустила свой взор вниз, его рука все еще сжимала её руку. Он намеревался оттолкнуть её так, чтоб пассажир не смог причинить ей вреда, но полиция опередила его.
Она посмотрела на него в немой команде.
- Извините, - сказал он, отпуская ее руку, - Вас чуть не сбили пираты.
Она ничего не сказала.
Он хотел сказать это беззаботно, чтобы ослабить испуг от того, что чуть было не произошло, но она, судя по спокойному выражению, казалась совершенно не взволнованной произошедшим. Он надеялся, что он не причинил ей боли, ведь иногда он сам не понимал всей своей силы.
Не зная, куда деть свои руки, Алекс провел пятерней по густым волосам, а другую руку сунул в карман.
Он прочистил горло, сменил тон на более серьезный и начал снова:
- Прости, если я причинил тебе боль, но этот грузовик сбил бы тебя, если бы я не вытянул тебя назад прямо из-под колес!
"Это имеет значение для тебя?"
Ее голос пленял так же, как и глаза.
- Да, - произнес он в легком недоумении. - Мне не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал в такого рода происшествии.
- Возможно, это не было несчастным случаем.
Ее выражение лица было непонятным. Он мог только предполагать, что же оно означало. Он недоумевал, как ей ответить.
Воспоминание о том, где она стояла, все еще оставалось в тени его мыслей. Даже потерявшись в отдаленных и удручающих размышлениях, он заметил, что язык её тела не был верным. Поскольку он был художником, он был знаком с особенностями положения человека в покое или в движении. Было что-то особое в том, как она стояла тогда.
Алекс не был уверен, пыталась ли она своим ответом сделать то же самое, что и он, в попытке загнать из сердца панику, рожденную только что произошедшим - или же она отклоняла его самонадеянную галантность. Он предполагал, что женщина, столь привлекательная, как она, часто имела дело с мужчинами, пробующими проявить остроумие, чтобы познакомиться с ней.
Атласное чёрное платье, облегающее ее фигуру, выглядело то ли как высокомодное, то ли несвоевременное и неуместное-он не мог сказать с точностью-как и длинный зеленый плащ, накинутый на ее плечи. Ее объемные светлые волосы тоже могли с одинаковой долей вероятности быть и тем, и другим.
Алекс полагал, что она направлялась к эксклюзивному ювелирному магазину, который находился в основании высококлассного Центра Регента через улицу. Наклонный цилиндрический фасад просматривался в оттенках серого за широкой полосой липовых насаждений, отделяющих дорогие магазины от самого Бульвара Регента.
Он глянул на грузовик слесарей. Стробоскопы на патрульной машине окрашивали белый грузовик поочередно то синим, то красным. (Larop)
Одев на пассажира наручники, офицер полиции указал на обочину и приказал человеку сесть рядом с водителем. Человек сел и скрестил ноги. Они оба носили темную рабочую одежду, покрытую сажей. Несмотря на то, что оба человека беспрекословно подчинялись приказам, они вовсе не выглядели запуганными.
Один из офицеров направился к Алексу, в то время, как другой говорил по рации, прикреплённой к его рубашке на плече.
"Вы двое в порядке?" - спросил человек, когда приблизился. В его голосе продолжал ощущаться адреналин, бьющий через край. "Они не ударили вас, не так ли?"
Оба полицейских были молоды и сложены, как тяжелоатлеты. У обоих были бычьи шеи. Черные рубашки с коротким рукавом только подчеркивали размер их мускулов.