Нет, такие мысли надо пресекать. Никакой он не безумец. Джекс вполне реальна. Скорее это ее следует считать умалишенной. Да вот закавыка: при всей абсурдности ее слов она ничуть не выглядела спятившей.
Хотя он отказывался верить, что Джекс пожаловала из какого-то иного мира, что-то явно происходило, причем серьезное. До того серьезное, что грозило смертельным исходом, — если, конечно, принять ее слова за чистую монету.
Алекса потянуло спросить, каким образом она смогла проникнуть в его мир, однако он сдержался и сменил тон:
— Слушаю вас внимательно.
Она отпила глоток чаю.
— Кое-кто решил вмешаться.
— В дела моей семьи?
— Да.
— Почему?
— Скорее всего потому, что вы Рал. Кстати, мы полагаем, что если у вас не будет детей, то вами весь род Ралов и закончится.
— Хотите сказать, кого-то интересует моя фамильная линия?
— Если бы я пускалась в догадки, то могла бы предположить, что вашего отца убили, намеренно не дав ему достичь двадцатисемилетнего возраста.
— Отец погиб в автокатастрофе. Никто его не убивал.
— Возможно. — Джекс вздернула бровь. — Но если бы вас в тот день задавило самобеглой повозкой, как вы полагаете: это выглядело бы несчастным случаем?
— Намекаете на злой умысел? Дескать, те водопроводчики хотели меня убить? Зачем?
Девушка откинулась на спинку стула и вздохнула, мановением руки отметая предположение.
— Я всего лишь говорю, что если бы они пошли на убийство, то обставили бы его как несчастный случай, понимаете?
Алекс проткнул цыпленка вилкой, припомнив злобный взгляд бородача, и поднял глаза на Джекс. Та по-прежнему внимательно за ним наблюдала.
— Почему этих людей так интересует род Ралов?
— Мы пока точно не знаем. Как я и говорила, еще не все их мотивы и поступки ясны. — Слегка обмякнув на стуле, Джекс продолжила: — Когда я была еще ребенком, кое у кого возникло подозрение, что творится нечто зловещее. Они начали копать, следить за некоторыми людьми и, мало-помалу распутывая клубок, выяснили, что ваша матушка находится в опасности. Ей попытались помочь, но в конечном счете ничего не вышло. У них просто не хватало сведений.
— Если число «двадцать семь» действительно настолько важно, если Закон девяток существует, то почему эти зловещие люди ничего не сделали моему деду? — возразил Алекс. — Он ведь тоже Рал. — Да, в ее истории слишком много дырок. Алекс взмахнул вилкой, как бы подчеркивая смысл своих слов. — Или, если на то пошло, почему они не охотились на представителей всех предшествующих поколений?
— Некоторые из моих друзей полагают, что эти люди не умели в ту пору попадать сюда.
— А вы считаете иначе?
Она неохотно кивнула.
— Мне кажется, что важные элементы пророчества на тот момент еще не успели занять свои места. Вплоть до сегодняшнего времени не было подходящего Рала.
— Я не верю в гадания на кофейной гуще.
Она пожала плечами.
— Возможно, вы правы и речь идет лишь о безосновательной сумасбродной идее, которая пришла им в голову. Их вряд ли можно считать первыми людьми, чьи поступки продиктованы заблуждением.
Алекс не ожидал подобного ответа.
— Что ж, здесь вы правы.
— Каковы бы ни были их мотивы, они отыскали способ сюда попасть. В моем мире эти люди готовы убить за идею, в которую верят.
Алекс вновь подумал о грузовике, который едва их не переехал. На память пришли два погибших сержанта полиции. И высказывание матери: «Они ломают людям шеи». Ему не хотелось задавать следующий логично возникающий вопрос, поскольку он опасался, что его слова прозвучат как бы признанием ее правоты, но удержаться не получилось:
— А что гласит это пророчество?
Джекс оглянулась на пустой зал, убеждаясь, что поблизости никого нет. Те две посетительницы уже оплатили счет и ушли. Поодаль, возле стойки, официантка, повернувшись к молодым людям спиной, перекладывала стопку черных салфеток, готовясь к вечерней сервировке.
Джекс пригнулась ближе и тихо сказала:
— Суть пророчества в том, что наш мир может спасти лишь человек отсюда.
Алекс прикусил язык, не давая сорваться саркастической ремарке, и вместо этого спросил:
— Спасти от чего?
— Например, от тех людей, которые явились к вам с намерением помешать пророчеству.