Бас эхом отразился от высоких сводов.
Бью-бью-бью…
Я чуть не прыснул со смеху, но сдержался. Еще не хватало, чтобы злющие новобранцы свернули мне шею! А я оделся попроще, хоть и не получилось вовсе скрыть все «высокородные» черты. Но плащ помог спрятать рога.
А тем временем рослый детина, стоявший в тренировочном кругу, продолжил орать:
– Кто-о-о-о?! Кто посмее-е-ел?!
Другие новобранцы боязливо сгрудились возле болванок для отработки ударов. Четверо спаррингующихся из числа полноценных (прошедших все испытания и уже несколько лет служащих при дворце) солдат со смешком наблюдали за новобранцем и иногда косились в мою сторону. Две нянюшки скромно штопали что-то в углу, как и полагалось слугам. Остальных получилось отослать за сладостями.
Они охотно согласились, тоже посчитав меня за ребенка. Быть милашкой у меня получалось хорошо.
Только что тот новобранец хвастливо заверял, что сейчас всех-всех «порубит в капусту», да вот взять клинок не смог – схватив свой тренировочный меч со стойки, он тут же отдернул руку. На его ладони расцвели волдыри, а кожа покраснела.
А вот не нужно пренебрегать защитным снаряжением, раз стал новобранцем!
Я посмотрел на свои руки в тонких кожаных перчатках.
Детина вон вырос, а мозги и дисциплина ну совсем никакущие! Тоже мне, выдающийся претендент на звание славного солдата империи… Он озирался по сторонам, но старшие уже не обращали на него внимания, а новички еще не совладали с удивлением и не спешили как-то отвечать ему.
В зал, резко открыв двери и чеканя шаг, зашел лысый наставник и начал распекать новобранцев за то, что они до сих пор не взяли оружие.
А я, выйдя из ниши, довольный пошел к дверям. Нянюшки молчаливо последовали за мной, почтительно отступив на несколько шагов. Но как же надоело, что меня не пускают ходить по дворцу одного!
И еще эти насмешки…
Вот как раз утром этот новобранец, когда я проходил мимо их отдельной кухни, насмешливо рассказывал про принца, которому сопли подтирают девчонки. Уж он бы нашел, как этих девчонок… по-другому…
Слухи про «драгоценного» принца просочились даже сквозь дворцовые стены.
Я посмотрел на чернеющее пятно на рукаве. Пока обмазывал рукоять его меча, немного и сам заляпался. Надо поскорее переодеться, чтобы никто не поймал.
Хотя кто посмеет обвинить принца? С другой стороны, отец не давал мне разрешения спускаться в тренировочный зал, как я ни молил. Мне уже десять лет. Другие вовсю тренируются с оружием и обучаются верховой езде, а мне «нянюшки подтирают сопли».
Кулаки сжались и разжались, но я принял самый что ни на есть спокойный вид. Новобранцы, словно почуяв неладное, бросали взгляды на меня. Старшие сдержанно кивали, когда я проходил мимо, но никто не смел оскорбить принца.
Вслух и прилюдно – точно нет.
Новобранцы зашептались.
Крик детины и тренера слился в неразборчивое ворчание за спиной. Зал был достаточно просторный, всевозможное оружие хранилось в отдельной комнате, дверь в которую находилась на другой стороне.
– Ваше Высочество, какая приятная встреча. Да сохранит ваш покой Эарт.
Сзади послышался крик удивления. Я с досадой топнул ногой. Ну как не вовремя!
В высоких дверях стоял такой же высокий начальник императорской стражи. Широкий нос, широкие губы. На коротких темных волосах блестят капли, борода аккуратно подстрижена. Облачен в темную форму, на поясе висит короткий клинок.
За начальником стражи тянулась дорожка мокрых следов, блестевшая в сером дневном свете. Даже сквозь высокие и широкие окна в сезон дождей лилось совсем мало света.
И что тут забыл Густаво?
Я осенил его знаком богодракона, подняв три перста, – как и полагалось отпрыску Фуркаго, наследнику престола.
– Доброе утро, Густаво, да смилостивится над вами Эарт, – мило улыбнулся я.
А затем он наклонился ко мне и тихо сказал:
– Давайте сразу решим – прилюдное унижение, но наказание будет в два раза слабее. Или же мы поговорим наедине, но наказание продлится до вечера.
Я застыл, пораженный. Оглянулся на кричащего детину. И недоверчиво уставился на Густаво. В его голубых глазах словно сквозила насмешка.
– Вы… вы не посмеете.
– Еще как посмею. Вы слезно просили императора позволить вам тренироваться. Но простолюдины не годятся для этого. В казармы вас не пустят в сезон дождей, так что вашим обучением займусь я. И хочу сразу предупредить ваши вопросы – жалобы императору не помогут.
Я сжал зубы. Тяжелый гнев поднимался при виде того, как насмешка сползла с его глаз на губы, растянула их в улыбке, заставив обнажить белоснежные зубы.
Как он смеет так говорить с принцем?! Хотелось стянуть его кожу, заставить выть и молить о…