- Я слежу за ходом вашей мысли, - сказал Первый и отправил в рот кусок пахлавы.
- А теперь давайте предположим, что мы трое, молодые самцы, внезапно обретаем разум. Первое последствие - мы осознаем, что нам не обязательно соревноваться с вожаком один-на-один. Мы можем убить его втроем, или просто жахнуть камнем по голове во сне. После чего два варианта. Мы втроем делим самок полюбовно, или же останется только один, который будет вынужден перебить остальных, чтобы не повторить судьбу вожака. Но самки в любом случае уже достанутся не самому сильному, а либо всем подряд, либо самому подлому и коварному.
К чему это я клоню... Обычные законы эволюции перестали работать не тогда, когда возникла демократия, а когда человек обрел разум. Попытка продолжать жить по законам животных выливается в нарушение этих законов, потому что они противоестественны. Законы животной эволюции для разумного существа - это как если бы мышь пыталась жить по законам орла. И сейчас по всей стране происходит именно то, что я описал: слабые, не способные бороться за самку по бессмысленным правилам, попросту истребляют сильных. Регресс вместо прогресса. Люди с четверками-пятерками истребляют тех, у кого восьмерки и девятки, потому что им не оставили выбора.
Виттман кивнул:
- Да, картина безрадостная. Но можно привести и другие примеры ситуаций, когда погибают лучшие, а кто похуже - выживает. Та же война, чтоб далеко не ходить. Герои гибнут первыми, трусы - живут дальше. Мир не идеален. Нет, я, конечно, согласен, ваши аргументы вполне весомы, но критика ничего не стоит, если критик не предлагает альтернативу. Хаять существующий строй можно сколько угодно - но если ничего лучшего пока не придумано, это только слова.
- А вы пытались? Или даже не задумывались?
- А с чего бы мне это делать? Существующий порядок вещей наилучшим образом отвечает моему мировоззрению.
Маркус полувопросительно приподнял бровь:
- А разве я только что недостаточно убедительно разъяснил, что нынешняя модель эволюции противоестественна? Тут дело даже не в том, что слабые истребляют сильных. Миллионы лет предки человека развивались по определенным принципам, гармонично. Теперь это не работает: естественный отбор как таковой закончился, теперь слабые сопротивляются этому отбору. И знаете, почему? Потому что сила человека разумного - в командной работе. Чтобы вам, военному, было понятнее, что вы выбрали неверный путь - вспомните алебарду западного образца - древко и лезвие - и аналогичное восточное оружие, которое имело два лезвия на концах, а иногда еще и третье - посреди древка. Так уж традиционно сложилось, что в Азии ставку делали на личное мастерство бойца, а в Европе - на командную работу. Европа выиграла.
И вот теперь мы плавно переходим к новому закону. Мнение о том, что выживает сильнейший, как бы сильно оно вам ни нравилось, ошибочно, это доказывают глисты. Выживает самый приспособленный. А выживание сильнейшего - лишь частный случай, когда именно сила нужна для приспосабливаемости. Вы, фактически, лишили общества социальной защиты возможности защищаться, хотя они делают именно то, благодаря чему человек стал королем природы. Работают в команде. И будущее человечества - именно в эволюции социальной. Миллионы, слаженно работающие, способны на свершения, недоступные горстке даже сверхлюдей.
Виттман хмыкнул:
- Вот тут вы кое-что либо умышленно умолчали, либо просто не заметили. У вас забавный перевертыш вышел. Раньше люди сообща защищались от хищников - а теперь от себе подобных. Вы крайне наивно пророчите будущее социальной эволюции, отвергая эволюцию индивидуума. По-вашему выходит, что только слабые способны работать в команде. Это у вас, капитан, в подкорке заложено, в подсознании. А все потому, что в ваше время слабые, работая в команде, не давали сильным поступать так же. В этом суть демократии, объединиться и провозгласить всех равными, а затем затоптать толпой тех, кто попытается объединиться и доказать, что они лучше.
Так вот, капитан. Принципиальная разница между демократией и новым порядком лишь в одном. В Доминионе в команде работают не только слабые, но и сильные. Точно так же, как слабые пытаются объединиться и сообща защищаться от сильных, сильные работают в команде, чтобы защитить свои права от численно превосходящих слабых. И я, друг мой - в команде сильных. Теперь понимаете, для чего новый закон? Слабые хотят компенсировать свою ущербность числом или наемниками, а моя задача - не позволить им этого.
Вы так наивны, капитан. Противопоставляете горстке сверхлюдей миллионы слаженно работающих обычных... Я делаю на один шаг дальше. Мое видение будущего - это миллионы слаженно работающих сверхлюдей. Когда такие, как я, с десятками, будут обычными. А руководить ими будут люди с двадцатками.