В этом трактате Мэзер сформулировал свою знаменитую фразу: «Пусть лучше десять подозреваемых ведьм сбегут, чем один невиновный человек будет осужден». Эта его позиция, конечно же, стала моральной основой современной нам системы правосудия.
Важно отметить, что почти все побуждения остановить происходивший кошмар возникли за пределами Салемской общины.
Еще до конца октября Общий суд колонии Массачусетского залива приказал провести встречу министров для оценки сложившейся ситуации. Через три дня губернатор Фипс распустил суд Ойер и Терминер, а всех оставшихся заключенных освободили под залог.
В конце ноября был создан новый Верховный суд для рассмотрения оставшихся дел, но больше не было ни обвинительных приговоров, ни казней. Люди перестали обращать внимание на больных девочек, у тех прекратились демонстративные припадки, и Салемские суды над ведьмами подошли к концу. В мае 1693 года губернатор Фипс помиловал всех оставшихся подсудимых. Никого и никогда больше не казнили за колдовство ни в американских колониях, ни в той стране, которая позже возникла из этих колоний.
Причины недугов девочек остаются предметом споров. Кто-то говорил, что это был неправильно диагностированный физический недуг, возможно, грибковая инфекция от злаковых, которую сейчас называют отравлением спорыньей. Хотя это не объясняет, почему симптомы проявлялись только у девочек и молодых женщин от девяти до двадцати лет. Возможно, началось все с того, что две девушки просто искали внимания, а позже пытались избежать наказания за самовольный переход строго установленных для них социальных границ. Или же там случилось массовое конверсионное расстройство[2], когда существовавшие ранее невротические состояния преобразовались в физические симптомы у нескольких человек одновременно. Не такое уж необычное явление, как можно подумать.
Как бы то ни было, случай перерос в массовую истерию, которая продолжалась до тех пор, пока ей не уделили должного внимания.
Преподобного Сэмюэла Пэрриса, в чьем доме все и началось, отстранили от управления церковью, он покинул Салем-Виллидж с позором.
Заместитель губернатора Уильям Стоутон возглавлял судебные процессы, твердо верил в колдовство и заставил присяжных осудить Ребекку Нерс. В его честь названы город в штате Массачусетс и здание в Гарвард-Ярде.
Правнук следователя Джона Хаторна изменил написание своей фамилии, чтобы отделить себя от печально известного предка. Позже своими работами Натаниэль Готорн[3] принес честь и славу этому имени.
В январе 1697 года Общий суд проголосовал за создание фонда для возмещения убытков и выплаты репараций обвиненным в колдовстве и выжившим из числа приговоренных к казни.
А 25 августа 1706 года уже 26-летняя Энн Патнэм, та самая, которая в двенадцать лет стала одной из первых обвинительниц ведьм, подала прошение в церковь Салем-Виллидж. Она публично признала свою роль в событиях 1692 года и умоляла о прощении Бога и всех, кого она обидела. Прихожане единогласно проголосовали за удовлетворение ее прошения.
Сегодня та деревня называется Данверс, а Салемский музей ведьм в Салем-Тауне – это популярный туристический аттракцион, который удивительным образом сочетает подробный исторический ракурс с острыми, пробирающими до костей жуткими хеллоуинскими ощущениями. Но, как мы уже видели, для тех, кто попал в этот водоворот, шумиха вокруг салемских ведьм стала смертоносно серьезной и надолго омрачила раннее уголовное правосудие Америки. Пока истеричным девушкам и их сторонникам позволялось вершить судьбы общества, в безопасности не оставался никто.
Причина для такого детального рассказа о том давнем деле заключается в том, что, к сожалению, оно до сих пор напоминает о себе, когда нечто подобное происходит в системе современного уголовного правосудия. Это случается, когда кто-либо – прокуроры, защитники, присяжные, средства массовой информации, общественность в целом – высказывает предвзятые мнения или убеждения, которые являются преждевременными и противоречат фактам, доказательствам или даже здравому смыслу. И не имеет значения, идет речь о невинно осужденных людях или же о виновных, избежавших наказания. Несправедливость работает в обе стороны.
В Салеме присутствие и влияние Сатаны воспринималось всеми как реальность, поэтому такое предубеждение, предвзятое суждение являлось фактором повседневной жизни того общества. Но таким фактором могло оказаться что угодно. Догадки и допущения, ложные признания и отказ от показаний, недоверие к чужакам и страх перед теми, кто отличается от других, врожденная потребность в объективности, авторитете или получении разгадки… все это составляющие той салемской истории. Однако итоги судебного процесса в Салеме не положили конец влиянию подобных факторов. Мы увидим вариации тех же явлений во всех случаях, о которых расскажем на следующих страницах.
3
Американский писатель, автор романов в стиле «мрачного» романтизма и символико-аллегорических новелл.