Глава 6
Стылый и густой, как молоко, туман плескался у основания горы. Солнце еще не высушило росу, когда они вышли к глубокой расщелине, мостом через которую служили два бревна.
― Дааа, ― выдохнул Томас, остановившись у глубокого провала, перечеркивающего тропинку. ― Не люблю высоту.
Древесина казалась истлевшей и хрупкой на вид. После пробного тычка ногой одно из бревен с глухим хрустом обломилось и соскользнуло вниз. Подозрения подтвердились. Вблизи ни крепкого выступа в скале, ни деревца, не к чему веревку привязать. Даже если бы веревка была.
― Ни за что я туда не сунусь, ― быстро замотал головой шериф, от чего в черепушке опять неприятно заныло. ― Ни за что.
― Я рискну. Обходить слишком далеко.
Поспешно, будто опасаясь, что напарник его удержит, Агнор ступил на мосток и, приставляя шаг, двинулся вперед. У противоположного края бревно опасно покачнулось, но эльф пружинисто присел, растопырив руки, и как-то исхитрился удержать равновесие.
― Ну, если ты чуть не упал.…
― Иди уверенно, ты сможешь. Я подержу бревно, чтобы не шаталось. Только… перебрось сначала вещи.
Мосток казался преувеличенно тонким, как зубочистка, а обрыв широким и бездонным. Шериф нахмурился, он принял единственно верное решение. В роду его не было трусов. Хорошо размахнувшись, он зашвырнул сумки на ту сторону. Те благополучно долетели и шлепнулись о камни, высыпав часть содержимого. Сапоги отправились следом, потому что своей обуви Томас доверял еще меньше чем напарнику. Если бы его самого кто так перебросил. Ради этого не жалко даже рискнуть несколькими ребрами.
Пришло время, пора. Вздохнув, он ступил босой ногой на покореженное ветром и дождями дерево. По виску стекла холодная капля.
― Ядрен орк… Да ни в жизни… Пропади оно все, пойду в обход.
Трусом он не был, но и самоубийцей тоже.
― Как пожелаешь! ― Агнор невозмутимо подхватил свою сумку и двинулся вперед по тропе. Торжествует, думает, вышел победителем из этой схватки.
― Эй, стоять! ― Рявкнул Томас. ― Ладно, иду, держи крепко. Смотри, остроухий: только попробуй сыграть со мной злую шутку. Я твои тощие кости собакам скормлю. ― А про себя малодушно добавил: «если свои сейчас не растеряю».
Эльф вернулся, крепко прижал бревно у противоположного края расщелины и выжидающе замер. Томас взобрался на самый край и, осторожно пододвигая ступни одну к другой, начал продвигаться по мостку. Получалось.
Как-то раз, будучи еще молодым помощником шерифа, чтобы догнать Хаcса-фальшивомонетчика ему пришлось, пройтись по узкому карнизу вдоль линии окон четвертого этажа. Зеваки внизу таращились на происходящее, с высоты они казались мелкими как воробьи. Тогда, глянув на мостовую, Томас застыл, пытаясь унять головокружение. Руки стали ледяными, ноги предательски ослабели. Пересилив себя, он одолел карниз и продолжил погоню. Недолгая слабость чуть не стоила ему жизни. Дважды подобной оплошности он не повторит.
«Главное не смотреть вниз», - сбивчиво твердил под нос Томас, хорошо понимая, что страх перед бездной может сбить на неверный шаг. Оказалось, ошибся. Главное было – не смотреть в глаза эльфу. Гаденыш внимательно буравил его взглядом и ухмылялся: осознавал свою власть и догадывался о внутренней борьбе человека. «Сейчас провернет бревно и мне конец», ― догадался шериф. Но эльф не спешил: все, что происходило, его очень забавляло. Томас сглотнул. Напряжение достигло придела, поэтому, когда эльф переместил правую руку, покрепче перехватив обрубок ветки у основания ствола, Томас сразу понял, к чему все идет.
Дальнейшее он просто не успел осознать, так быстро все случилось. Резкое падение, судорожная попытка сильного тела вцепиться в последнюю опору, шорох каменной крошки, летящей в бездну. Относительная трезвость мысли возвращалась постепенно. Разлепив зажмуренные глаза, шериф понял, что вцепился в бревно с отчаяньем жука, застигнутого половодьем на стебле кипрея. Жив, но все еще в опасности. Стараясь не расшатывать хлипкую опору, он осторожно перебрался вверх, заняв более удобное положение. Осмотрелся. Впереди все так же сидел Агнор и равнодушно его разглядывал. Томасу снова вспомнился жук на былинке, которого, он, томясь бездельем, сбил камушком в воду.