― Продвигайся ползком, ― медленно проговорил эльф.
― А?
Ответа не последовало. Очень осторожно, прижимаясь щекой к сырому от выпавшей росы стволу, Томас двинулся вперед, нащупывая дорогу к спасению. Вдруг подумалось, что запах прелой древесины, расцарапанной его ногтями, врежется в память до конца жизни, настолько острым и неотвязным он теперь казался. На отвесной стене противоположного края расщелины ютилось несколько выступов, поросших жиденькими кустами. Лучше сосредоточится на них, чем на том, кто его ожидает в конце пути. Запутавшись в ветвях, на ветру болталась крашеная в черное мешковина: неудивительно, что путник, прошедший этим путем ранее, потерял часть своей поклажи. Край скалы все ближе. Эльф отодвинулся, чтобы не мешать напарнику выбраться на твердую землю.
Оказавшись в безопасности, Томас перевел дух, хотя облегчение его было неполным. Он станет распоследним дуралеем, если спустит эльфу унижение, которое ему довелось пережить, ползая по бревну, распластавшись на брюхе. Сделав вид, что направляется к своим вещам, Томас подобрался к Агнору как можно ближе. Короткий удар в скулу, и можно считать, что они в расчете. Перед тем как замахнуться, отметил удивление на лице эльфа. Но, вместо ожидаемой преграды, кулак пробил пустоту: плут с легкостью увернулся и отскочил на безопасное расстояние.
― Ты оступился. Моя вина в чем?
Вместо ответа Томас несколько раз с остервенением пнул сумку эльфа, которая уж точно избежать его гнева была неспособна. Вещи, не вылетевшие наружу после броска через пропасть, теперь усеивали все пространство возле моста.
― Это что, веревка? ― Шериф подобрал моток бечевы, сплетенной из непонятных материалов, и попытался развязать стягивающий его узел.
― Да, ― настороженно подтвердил Агнор.
― Распутай ка.
Томас подбросил моток, так, чтобы эльф смог поймать.
― Зачем? ― осторожно спросил Агнор, тоном, каким говорят с маленьким ребенком или душевнобольным.
― Внизу, на уступе растет куст - на нем повисло что-то похожее на мешок. Если вор недавно проходил этой тропой, то не миновал шаткий мосток, значит, мог здесь оступиться и выронить ношу. Или сам туда упал, а мешок зацепился по дороге. Надо проверить.
Агнор подошел к краю и заглянул вниз.
― Несомненно, это нужно достать. Только как?
― А, просто. Ты обвяжешься, спустишься, возьмешь что надо, потом я тебя вытащу.
Эльф улыбнулся уголками рта.
― Я тебе не доверяю.
― Лады, тогда полезу я. Сможешь меня вытянуть? ― Эльф молчал, но и так было понятно, что подобная работенка по плечу только лошади или тяжеловесу вроде Томаса. ― Не говоря уже, что эта веревочка меня пополам перережет. А ты легкий, в самый раз. Так что думай. Только не затягивай, сам говорил, что времени мало.
Наверное, любопытство и азарт в раскрытии преступлений в Агноре сидели крепче, чем боязнь за свою жизнь.
― Так и сделаем, ― задумчиво проговорил он. ― Но конец веревки я закреплю в центре бревна. На всякий случай.
― Валяй.
― И нож отдай мне свой.
― Может, тебе еще и меч мой подарить?
― Лишь на время.
― Знаешь что, пшол давай вниз. Захочу тебя убить – я эту бечевку зубами перегрызу или бревно твое вниз скину, ― опять начал выходить из себя Томас.
Смерив напарника пристальным испытывающим взглядом, эльф нехотя обвязался сам, затем закрепил прочный узел на бревне, оставив Томасу середину веревки, которую тот сразу намотал на ладонь, чтобы не выскользнула.
Ушастый очень быстро и неизящно (об этом Томас позаботился особо) спустился к выступу, зависнув над пропастью. Выудив мешок из опутывающих его веток, развязал тесьму, заглянул внутрь и задумался. Словно забыл, где находится.
― Что там? Ну?
Не дождавшись ответа, Томас без предупреждения потянул веревку на себя, начав подъем. Не иначе как важная улика раз Агнор заинтересовался. А кто нашел? Правильно, бдительный шериф. Настроение изрядно улучшилось, вернулось ощущение собственной значимости, пошатнувшееся в начале расследования. В порыве великодушия он отказался от мести и благополучно вытянул напарника на твердую землю. Даже руку подал.