― Его потеря, наша находка, ― равнодушно ответил Томас, почесывая комариный укус на шее, затем с удовольствием рухнул в траву, подложил под голову скрученный плащ и вытянул натруженные от непривычной нагрузки ноги. ― Спать-то как хочется, эти горы меня доконали. А еще надо стражу выставить, на случай если неподалеку бродит несколько озабоченных местью гоблинов. Мало ли что. Кто первый будет дежурить?
― В этом нет необходимости. Смотри.
Агнор продемонстрировал невесомый клок из тонких прозрачных нитей, усеянных мельчайшими кругляшками. От встряски нити зашлись едва различимым звоном. Эльф отошел подальше и воткнул по периметру лагеря несколько заостренных палочек, затем протянул нить от одной к другой.
― Колдовство? ― неодобрительно проворчал Томас.
― Нет, всего лишь колокольчики.
― Слишком тихо для тревожного сигнала.
― Я услышу.
― Вот и чудно, ― промычал шериф, уже засыпая. В травах оглушающе стрекотали цикады. От земли приятно тянуло холодом – в такую погоду провести ночь на открытом воздухе куда лучше, чем во влажных, пропитанных потом, простынях на собственной постели, окруженной четырьмя стенами.
***
Томас понял, что просыпается. Челюсти его были сжаты, мускулы напряжены. Сон отступал постепенно, с неохотой, продолжая досаждать яркими бредовыми видениями. Снилось, что родительский дом упал в реку, раскрошившись на десятки частей. Из-под обломков вдруг выплыла большая деревянная кровать с резной спинкой, на которой мирно спали мать и отец, как всегда обнявшись. Ужаснувшись, что родители сейчас захлебнутся, он прыгнул в воду и ухватил кровать за изголовье. Мощный поток, какой бывает от весеннего половодья, ревел и швырялся кусками смытых с пути разрушенных домов, вырванных с корнем деревьев. Силы заканчивались, правую руку трясло от напряжения. На берегу стоял Агнор и равнодушно наблюдал за его судорожной борьбой. «Тьма тебя побери, помоги же мне!», ― громко заорал Томас. И окончательно проснулся. Он открыл глаза и увидел расшитый сложными узорами эльфийский сапог, толкавший его в плечо.
― Вообще сдурел?! ― шериф в негодовании стряхнул с себя ногу напарника. ― Руки побоялся запачкать, модник хренов?
― Время вставать.
Небо только начинало светлеть, воздух, пока прохладный, вскорости обещал зной. Сев, Томас с ожесточением протер лицо. Отдых не освежил, в голове гудело, в глаза словно кто песка насыпал, тело затекло.
― Выпей это. ― Перед носом Томаса возникла его собственная кружка, наполненная до половины жидкостью с пряно-сладким запахом. Руку, держащую кружку Томас отодвинул, сопроводив скупым «отвали». Но Агнор настойчиво вернул ее обратно.
― Выпей. Настой придаст тебе сил. Слишком многое зависит от твоего состояния.
― Сам сначала выпей. Откуда я знаю, что там не яд или слабительные травы? С тебя станется.
Человек бы отшутился, но эльф совершенно серьезно запрокинул голову, влил несколько капель себе в рот, не прикасаясь губами к сосуду (побрезговал, конечно), и демонстративно проглотил.
― Убедился? Теперь поторопись, пришло время отправляться в путь, но ты не готов.
― Ладно, давай сюда. Смотрю, ты рылся в моих вещах.
- сделал вид, что последнюю фразу не расслышал. Томас, щурясь, медленно цедил сладковатое пойло, вперившись пустым взглядом в землю. По лицу что-то ползало, щекоча лапками – снял, оказалось муравей древоточец с крыльями. Случайно раздавил и выбросил. После третьего глотка в голове медленно начало проясняться, когда осталось совсем на донышке сил прибавилось настолько, что хоть сейчас в битву. Ничего себе настоечка! Томас задумчиво поболтал остатки зеленоватой жидкости по дну кружки. Вкус напоминал тимьяновый отвар, который делала для него бабушка, когда ей казалось, что у внучка проблемы с пищеварением. Но нет, не то, больше горечи. Хотя и похоже. Узнать бы только состав - можно сделать хорошие деньги на продаже. Томас потянулся, громко хрустнув костями, вскочил, осмотрелся.
― Чудесный денек! Чего расселся? Пойдем что ли.