― Погляди-ка, гоблина ведут! ― выкрикнули в толпе. И тут же другой голос авторитетно пояснил:
― Да нет, же, это сын гончара Ральфа. В непотребного гоблина обрядился. Фу, срам какой.
Мальчишка неуверенно шаркал в ножных кандалах и все время пытался остановиться, чтобы поправить неудобные, трущие кожу, цепи. Герард, отбывающий в этом году службу стражника, всякий раз настойчиво подталкивал его в спину кулаком или древком алебарды. Следом за ними ступал по виду знатный господин крепкого телосложения в бежевом стеганом кафтане с желтой отделкой и черных шоссах. В целом, женщины сочли его привлекательным, но самые глазастые успели разглядеть, что подошвы его сапог истоптаны до дыр. Рядом с ним мягкой поступью шел эльф, добропорядочные барышни отворачивались, поскольку издавна считалось, что молодой девице принесет несчастье даже случайный взгляд, брошенный на мужчину этого из народа. Позади чеканили шаг вооруженные солдаты из личной свиты господина Кипера и его личный помощник Эдр Кру. Трудно даже представить, что натворил мальчишка, чтобы удостоится такого внимания.
После тишины подземного узилища заполненные людом улицы и рынок на площади сбивали с толку. Продавцы хотели сбыть товар до полудня, пока рыба не протухла, а зелень не увяла, поэтому завлекали к своим лоткам, соревнуясь друг с другом в силе глотки. Одуревший от суматохи торговец медом, увидев человека в дорогой одежде, сразу ухватил за локоток и потянул к стоящим рядом бочкам, не обратив внимания на охрану.
― Господин, хороший мед! Есть дягилевый и мелиссовый!
Томас заинтересовался, сладкое он любил, но страж, желая выслужиться, оттолкнул наглеца прочь. Когда толчея усилилась, четверо солдат вышли вперед, чтобы расчистить путь локтями и пиками. Ближе к окраине стало посвободнее.
Наружу предполагалось выбраться через малые восточные ворота – небольшую калитку, ключи от которой были только у двух знатных горожан. Замок вздыбило хлопьями ржавчины, похоже, ходом не пользовались лет двадцать. Но механизм отозвался на поворот ключа громким щелчком, солдат поднажал плечом и дверка открылась. Впереди блеснула на солнце река, ветер донес густой запах гнили. Агнор спешно достал платок и закрыл нос. Во время прилива вода, видимо, подбиралась к стенам вплотную, но сейчас открылась полоска суши, по которой можно было пройти, увязая по щиколотку в зеленовато-буром смердящем иле. Все стоки с городских улиц выходили прямо в речное русло. Прилив смоет большую часть нечистот, но его время еще не пришло.
― О, да у тебя платочек с кружавчиками, как и должно быть у настоящего воина, ― не упустил съязвить Томас. Он предчувствовал, что эльф опять окажется прав, и это его выводило из себя.
Агнор отнял платок от лица и расправил, любуясь.
― Это Латиэнь вышивала и кружева сплела своими руками. Красиво, правда?
Мудреные завитушки из бледно-зеленых листьев не произвели на Томаса впечатления.
― Ничего в этом не понимаю, ― бросил он, нахмурившись.
― Ткань до сих пор хранит запах ночной фиалки, исходящий от одежд Лютиэнь. Я обязательно ее найду.
― Здесь! ― громко оповестил своих конвоиров паренёк.
Большое дерево с гибкими ветками уходило корнями под стену, крона же простиралась почти над самой водой. У основания ствола корни образовывали вместительную полукруглую нишу. Рядом лежало несколько кусочков кожи, вырванных клыками мелкой собаки. Приложив найденные ошметки к прорехам в костюме мальчишки, все, кто стоял рядом смогли убедиться, что контуры полностью совпадают.
― У меня последний вопрос. Когда ты в первый раз прикоснулся к шкуре – она была сухой или влажной? ― уточнил эльф, оторвавшись от повторного осмотра тайника.
― Мокрее мокрого! Я выкрутил из нее две пинты воды, прежде чем положил в свою котомку, ― с готовностью отозвался мальчишка.
― Понятно.
― Шкурку оставьте, ― распорядился шериф, ― а этого дурня уводите.
―Я бы его отпустил, ― между прочим заметил Агнор.
― Ты здесь не принимаешь решений, ― напомнил ему Томас. ― Пусть посидит, пока дело окончательно не прояснится.
Эльф изобразил на лице скуку и пожал плечами, дескать, ему все равно, что будет с человеческим подростком.