Как бы то ни было, указанное дозволение понималось и истолковывалось как уступка чувственности человека, а потому запрещение Господа даже смотреть с вожделением на женщину должно было показаться слишком строгим и не согласующимся с разумеемым законом. Эта связь ст. 31 с предшествующим по противоположности, в смысле возможного возражения или недоумения по поводу слов Господа о греховности нечистого «воззрения» и борьбе с соблазнами, выражается через
.